Мафия нашла способ, как спаивать интеллигенцию, – мозг

38a78a468f12d3cf81c13342e73e5a4f

Отрывок из книги хирурга, академика Федора Углова «Ломехузы»

Наше общество напоминает мне муравейник, в который проникли жучки-ломехузы.

Вот что о них пишет Г. Шовен в своей книге «От пчелы до гориллы»: «Ломехузы, проникая в муравейник, откладывают свои яйца в пакеты муравьиного расплода так, что ничего не подозревающие муравьи вскармливают чужое потомство. Между тем личинка обладает незаурядным аппетитом и определенно объедает своих хозяев. При случае она пожирает и муравьиные личинки.

Но хозяева их терпят, так как ломехуза всегда готова поднять задние лапки и подставить трихомы — влажные волоски, которые муравей с жадностью облизывает. Он пьет напиток смерти, так как на волосках — наркотическая жидкость.

Привыкая к выделениям трихом, рабочие муравьи обрекают на гибель себя и свой муравейник. Они забывают о превосходно налаженном механизме, о своем крошечном мирке, о тысяче дел, над которыми нужно корпеть до самого конца; для них теперь не существует ничего, кроме проклятых трихом, заставляющих забыть о долге и несущих им смерть.

Вскоре они уже не в состоянии передвигаться по своим земным галереям: из их плохо вскормленных личинок выходят муравьи-уроды. Пройдет немного времени — гнездо ослабеет и исчезнет, а жучки-ломехузы отправятся в соседний муравейник за новыми жертвами».

В человеческом обществе у «жучков» имеет место разделение труда: одни подставляют наркотическую жидкость, а другие идеологически обрабатывают трудяг-муравьев, используя находящиеся в их распоряжении печать, телевидение и другие средства массовой информации.

Начиная с 1950 и по 1965 г. производство и потребление алкоголя в нашей стране возросло на 200%, превысив темпы такого роста в других европейских странах за тот же период времени в 10 — 20 раз.

В последующем эти темпы увеличивались, и за период с 1965 по 1980 г. производство и потребление алкоголя возросло уже на 500%. К сожалению, на этом спаивание народа не остановилось, а наоборот, после короткого периода снижения уровня потребления спиртного в 1985 — 1987 гг. алкогольная экспансия приняла еще более угрожающий размах.

Главным оружием «ломехуз» было и остается идеологическое. Через средства массовой информации, книги, создаваемые и издаваемые ими, через кино и телевидение, в которых они занимают ключевые позиции, людям внушается преступная мысль о том, что от вина ничего плохого не бывает. А если что и случается, то это лишь у пьяниц и алкоголиков. Таких надо лечить.

Для остальных людей, которые знают «меру», вино приносит только пользу. Не зря же пьют «за здоровье»… «Ломехузы», естественно, полностью замалчивают бедственное положение страны и народа, которые стремительно приближаются к катастрофе.

Но если основная масса народа, хронически находясь в наркотическом дурмане, пила и продолжает пить, будучи в блаженном неведении о том, куда она катится, то трезвенники-патриоты, чей мозг свободен от отравы, уже давно бьют тревогу, предупреждая о грядущих последствиях этого алкогольного марафона.

Но ныне их положение оказалось намного хуже, чем это было в начале 20 века, когда в России началась очередная борьба за трезвость со стороны передовых людей отечества. Тогда к борцам-патриотам быстро примкнула вся передовая русская интеллигенция, которая, будучи вооруженной трудами Г. Р. Державина, А. Т. Субботина, И. А. Сикорского, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого и других писателей и ученых, активно включилась в борьбу за народ.

Ныне интеллигенция оказалась обработанной «ломехузами» не меньше, а больше, чем рядовые рабочие. Многих талантливых представителей русской культуры споили до такой степени, что они забыли про отечество и свой народ. Другие очень рано сложили свои головы под ударами алкогольного яда. Остальные, выпив за упокой души своего товарища, продолжали пить, готовя все новые жертвы.

Мафия нашла способ, как спаивать интеллигенцию, мозг народа. Те из русских ученых, писателей или артистов, которые не пили, каким бы талантом не были награждены от природы, не имели никаких шансов на продвижение ни по научной, ни по административной линии, а писателей-трезвенников не печатали или давали им мизерные тиражи.

Как-то я был в Институте хирургии им. А. В. Вишневского. После совещания, как это было принято в то время, состоялся большой банкет в кабинете директора института Александра Александровича Вишневского. Среди гостей были многие крупные хирурги как из Москвы, так и из других городов страны. Все пили водку, коньяк. Пили много. Присутствующие знали о моей трезвенности, поэтому никто не настаивал, чтобы я принимал участие в застолье.

Слегка подвыпив, Александр Александрович, с которым мы были почти одних лет и дружили, положив руку мне на плечо, доверительно говорил:

«А зря ты, Федя, не пьешь! Ты бы многого достиг в жизни, если бы не сторонился застолий. За рюмкой водки часто решаются такие дела, которые трезвые решить не могут. Я прямо скажу — ты давно бы, как и я, был бы героем и академиком «большой» академии, и институт бы у тебя не отняли. А ты вот сторонишься компаний и становишься как бы «белой вороной».

Таково было, по-видимому, мнение не одного Александра Александровича. Такое же мнение господствовало и в писательской среде. Кто-то искусственно создавал престижность винопития.

Расплачивались пьющие люди за свои «достижения» дорогой ценой — годами жизни. Тот же Александр Александрович ушел из жизни, когда ему было меньше 70 лет. А ведь он всегда отличался прекрасным здоровьем. Спортсмен, теннисист. Условия жизни — не из плохих. Сказалось кровоизлияние в мозг, которое он перенес за несколько лет до этого. И здесь не последнюю роль играли выпивки.

В своих словах Александр Александрович невольно, по-видимому, выдал глубоко продуманную концепцию недругов нашего народа, раскрыв ее сущность: создавать привилегии тем, двигать вперед тех, кто пьет. Ими легче управлять, их проще направить в необходимое русло.

Тот факт, что почти все ученые — профессора, академики, доктора наук в потреблении алкоголя не отличались от рабочих и крестьян, а может быть, и превосходили их, говорит о том, что это не случайно. Так в эти застойные годы с помощью алкоголя наша интеллигенция была оторвана от своего народа, от самой реальной жизни. А главное, с помощью этого зелья мафия упорно и настойчиво уничтожала мозг народа, его интеллект, как национальное достояние. Этим она открывала широкую дорогу для своих разрушительных сил.

Ученые-специалисты на всех уровнях своим затуманенным мозгом не понимали и порой не хотели понимать, что делается вокруг них. И поэтому не только не оказывали сопротивления, но и сами принимали активное участие в разрушении, ставя свои подписи под такими планами, которых они впоследствии не только стыдились, но которым ужасались.

На фоне массовой алкоголизации интеллигенции из ее среды появлялись убежденные трезвенники, которые начинали неравную борьбу за освобождение народного сознания от пьяных пут. Они разъясняли всю гибельность этого пути, всю опасность алкогольной политики государства.

Этих борцов никто не готовил. Их никто не организовывал. Никто их к этой борьбе не привлекал. Они сами начинали ее, кто как мог и кто как умел, осознав опасность, нависшую над страной и народом. Эти люди нередко подвергались дискриминации, их оскорбляли, над ними издевались на собраниях и в печати.

Им противостоит отряд противников трезвости, которые ведут людей заведомо ложной дорогой, пропагандируя «умеренные» дозы и «культурное» винопитие. Действуют среди нас совсем как ломехузы в муравейнике. Эти авторы пользуются поддержкой на всех уровнях, они желанные гости самых тиражируемых изданий, им дозволяется писать что угодно, лишь бы это было направлено против трезвости.

Во всех их трудах четко прослеживается стремление избегать правды, желание представить драматическую проблему в радужном свете. Спекулируя неполными данными и выдавая их за полные, они успокаивают общественное мнение, доказывают, что у нас в стране уровень потребления алкоголя пока еще низкий. Так же вели себя десятки лет и социологи, и организаторы здравоохранения. Им верил народ. Делали вид, что верят им, и те, кто решал судьбу народа, определяя уровень алкогольного потребления.

В то время как ложь и полуправда об алкоголе тиражировались в миллионах экземплярах, газеты отказывались печатать объективные данные, подкрепленные авторитетом многих ученых страны, И все, что сторонники трезвого образа жизни хотели и должны были сказать, распространялось в машинописном варианте, то есть их читали в лучшем случае десятки людей.

Разве можно было при этих условиях считать, что пьянство развивалось случайно или само по себе, а не организовывалось целенаправленно и безжалостно целой армией «ломехуз», работающих в том числе и на самом высоком уровне? Они упорно замалчивали правдивые научные данные, если те не соответствовали их установкам о пьянстве.  

Источник: km.ru