В минувший понедельник на свободу вышел один из самых удачливых преступников мира – Томас Драх (Thomas Drach). За похищение гамбургского мультимиллионера Яна Филиппа Реемтсма (Jan Philipp Reemtsma) он сумел получить рекордный для Германии выкуп в 33 млн марок, большая часть которых до сих пор не найдена.
21 октября примерно в 6:30 утра Томас Драх покинул гамбургскую тюрьму «Фульсбюттель» в сопровождении своего адвоката. По данным телеканала NDR, он имел на руках один только временный документ, заменяющий удостоверение личности. Тем не менее, представители юстиции склоняются к мнению, что Драх в ближайшее время покинет Германию: уж слишком много ограничений он будет иметь в родной стране.
Если он останется здесь, то ему придётся носить на ноге электронный прибор, контролирующий все передвижения. Он должен будет еженедельно отмечаться в соответствующих инстанциях и встать на учёт в агентстве по труду. В этой ситуации проще покинуть Германию, где его слишком хорошо знают. Впрочем, и за границей ему тоже запрещено владеть оружием и предпринимать любые контакты с потерпевшим Реемтсма. Хотя вряд ли у Томаса появится в этом необходимость: он уже получил от Яна Филиппа всё, что хотел.
Хотя Драх отсидел в итоге 15 лет, здоровая часть немецкого общества, не говоря уже о самом потерпевшем, явно разочарована формальным завершением нашумевшего дела. Наказание-то шантажист отбыл, однако ни в чём не раскаялся и не «сдал» следствию местонахождение полученных преступным путём денег: из 33 млн марок найдено лишь 1,3 млн. Бывший руководитель следственной группы по этому делу Дитер Лангендёрфер (Dieter Langendörfer) уверен, что организатор похищения рассматривает припрятанную часть выкупа как свои кровные миллионы, «честно заработанные» пятнадцатью годами за решёткой. А это значит, что 53-летний Драх может начать свою жизнь заново где-нибудь под пальмами, не особенно беспокоясь по поводу бедной старости.
В связи с этим в интернет-форумы вернулись разговоры об «идеальном преступлении», о котором так мечтают многие любители лёгкой наживы. Для этого есть некоторые основания. Драх грамотно спланировал операцию по захвату Реемтсма, в которой участвовали несколько человек. Главарь интернациональной банды обращался с похищенным относительно гуманно. Конечно, если не считать разбитый при захвате нос Реемтсма, который оказался скорее частью стратегии: фотография жертвы должна была произвести на её близких соответствующее впечатление.
Когда после получения выкупа Драх отпускал Яна Филиппа, то сказал ему на прощание: «Знайте, что вы пережили люкс-версию похищения». Похоже, что именно этим объяснялся относительно мягкий приговор – 11 лет лишения свободы. До этого Томас около двух лет провёл в аргентинской тюрьме за свой фальшивый британский паспорт, ещё два коротких срока заработал уже в гамбургском «Фульсбюттеле».
Именно эти полтора десятка лет, проведённые за решёткой, мешают назвать его преступление идеальным. Наверное, оно стало бы таковым, если бы «автору» хватило ума не попасться. Драх достаточно умён, однако в Аргентине жил на широкую ногу, сорил деньгами и дважды позволил себе глупый поступок. Он позвонил в Германию своему давнему приятелю, с которым познакомился в тюрьме. Телефон «кореша» прослушивался, так что двух звонков оказалось достаточно, чтобы шантажиста скрутил аргентинский полицейский спецназ.
Но сейчас он уже на воле, и с материальной точки зрения остаток жизни циничного и наглого преступника выглядит довольно привлекательно. Чем не пример для других любителей по-быстрому срубить «капусты»? Однако тот, кто полагает, что он умнее Драха и не повторит его ошибок, должен задуматься о следующем.
Правоохранительные органы вовсе не отказались от мысли найти припрятанные вымогателем миллионы, так что вряд ли у него будет возможность по-настоящему расслабиться в экзотических странах. К тому же Ян Филипп Реемтсма поручил найти выплаченные им деньги ещё и детективному агентству, которое намерено отрабатывать заказ в поте лица своего. Но есть и неофициальные охотники до злополучных миллионов: владея ими, Драх сам рискует стать жертвой коллег-уголовников. И эта опасность пострашнее гуманной немецкой юстиции.