Несмотря на почти рекордную дешевизну нефти (цена барреля устойчиво держится заметно ниже $50), по российской экономике вот уже несколько дней прокатываются волны робкого оптимизма.
Речь вовсе не о пиар-оптимизме нашего высшего руководящего состава. Начиная с апреля, прозвучало не меньше полутора десятков торжественных официальных заявлений об “остановке спада и переходе к росту”, о “нащупанном хрупком дне”, о “достижении пика кризиса” и многом прочем в том же духе. К этому привыкли.
Зато по-настоящему непривычно смотрятся некоторые новейшие явления. Нефть дешевая, а рубль все не слабеет. 65 рублей за доллар, меньше 70 рублей за евро – это в нынешней ситуации просто-таки мощно. Производство не растет, а биржевые индексы начали подниматься. Похоже, капитаны и лейтенанты нашей экономики ждут чего-то неплохого. Чего именно?
Перед тем как ответить, посмотрим, как эта экономика выглядит в зеркале госстатистики. В четверг Росстат как раз опубликовал отчет за октябрь.
Итак. В октябре 2015-го реальная зарплата была на 10,9% ниже, чем в октябре 2014-го. Безработица – на 8% выше. Оборот розничной торговли – на 11,7% меньше. А площадь сданного жилья сократилась по сравнению с прошлогодним октябрем на 12,6%. Это то, что рядовой человек видит своими глазами.
И еще он видит крах нескольких идей, которые ему с большим нажимом преподносили. Например, про “импортозамещение”. Оно успело пройти традиционный путь, которым проходят у нас все начальственные лозунги, превратившись в вызывающий общее раздражение анекдот.
Несколько цифр все же приведу. Особенно быстро “импортозамещение” должно было проявить себя на продуктовом фронте – благодаря самоналоженному эмбарго на ввоз еды из Европы. И в самом деле, пищевых продуктов в октябре произвели больше, чем год назад. На целых 1,5%. Особый вклад в этот нешуточный подъем внесли “сыры и продукты сырные”, выпуск которых вырос аж на 5,9%. Притом доля твердых сыров в этой категории изделий составляет меньше четверти, а остальное – это совсем уж неприкрытые суррогаты.
Таков самый яркий из немногих экономических успехов нынешнего года. Положительная его сторона в том, что публика уже определенно созрела для того, чтобы с “импортозамещением” поступили как некогда с нанотехнологиями и прочими приевшимися затеями – то есть убрали с глаз долой.
И еще немного об итогах. Если исключить сезонно-календарный фактор, то, помимо сельского хозяйства, небольшой рост фиксируется еще и в добывающей промышленности. Практически все остальное (с поправками, повторю, на сезонность) от месяца к месяцу идет вниз. И особенно обрабатывающая промышленность, которая снижалась весь год, за исключением сентября, и в октябре 2015-го выдала продукции на 5,9% меньше, чем в октябре 2014-го.
Глядя на все это, можно сказать, что поводов для хозяйственного оптимизма сегодня в лучшем случае мало.
Плюс к тому надо добавить, что в декабре придется выплатить рекордную для второго полугодия сумму внешних долгов – $23 млрд, считая с процентами. И это при том, что международные резервы снова снизились – с $377 млрд в середине октября до $364 млрд в середине ноября. Казалось бы, совокупность этих обстоятельств должна толкать вниз курс рубля. Однако пока этого не происходит.
И намерение Центробанка напечатать в декабре 1 трлн руб. тоже национальную валюту пока не пошатнуло. Заявления главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, что это обычная сезонная процедура, не то чтобы совсем неправдивы, но явно лукавы. В последние годы обходились вливанием в экономику не триллиона, а лишь нескольких сотен миллиардов рублей.
Столь щедрая на этот раз эмиссия осуществляется на фоне привольного и уверенного роста цен. За первые десять с половиной месяцев 2015 года потребительская инфляция составила 11,7%. Так что 13% в целом за 2015-й – вполне реальный ориентир. А есть надежда подтянуться даже и к показателям кризисного 2008-го, когда потребительский индекс подскакивал до 13,3%. Поэтому ритуальные обещания снизить инфляцию в 2016-м до 6-7% никто всерьез не воспринимает.
В общем, все знакомо, и все выглядит достаточно кисло. Откуда же тогда оптимизм? Он действительно есть. И причина его проста. Разговоры о коалиции для сирийской войны вселили в действующих лиц нашей экономики надежду на некое примирение с Западом.
Что это примирение могло бы в себя включать? Отмену санкций? В принципе возможно, но вряд ли. Главная из всех западных санкций – это запрет на получение кредитов. Пока не видно признаков, что европейцы и, тем более, американцы, готовы снять его раньше, чем будет разрешен хотя бы кризис в Донбассе. А в их понимании его разрешение – это возврат под украинский контроль границы с Россией в Донецкой и Луганской областях.
Готов ли к этому Кремль? Не знаю. Но российский бизнес, может быть, надеется пока на более скромный вариант. Запад оставляет в силе главные санкции, но отменяет какие-то второстепенные, чтобы дать Москве повод для ответного жеста – отмены или существенного сужения продуктового самоэмбарго.
Этот добровольно наложенный на себя безумный запрет как раз и является главным (после падения нефтяных цен) из всех ударов, нанесенных по российской экономике за два боевых года. Народная усталость от него очевидна, и психологическая атмосфера, благоприятствующая его отмене, налицо.
И вот сейчас, когда российская экономика барахтается на дне, плавно сползая все ниже, там нащупывается что-то вроде развилки. Можно погрузиться еще глубже, а можно, ухватившись за любой подходящий предлог, сбросить с себя злополучное эмбарго и остановить спад.
К реальному росту экономики наша система, конечно, все равно непригодна, однако стагнировать после этого смогла бы довольно долго. Возвращение на российский рынок нормальной и недорогой еды замедлило бы инфляцию и остановило снижение уровня жизни простых людей. И сверх того – вывело бы деловые круги из того оцепенения, в которое их привели шарлатанские экономические импровизации 2014-2015 годов, вернуло бы им надежду на возвращение хоть какой-то предсказуемости.
Видит ли эту развилку правящий круг? Не исключаю. Какой из маршрутов выберет? Как обычно, для начала пытается двинуться сразу по обоим. С одной стороны, вроде бы соглашаются реструктурировать украинский долг. А с другой, угрожают творчески развить эмбарго, распространив его с 1 января также и на ввоз еды из Украины.
Не стоит воображать, что это станет такой уж нестерпимой пакостью для соседней державы. Российско-украинская торговля и без того разрушена. Товарооборот сокращается несколько лет подряд, и только в нынешнем году будет вдвое меньше, чем в предыдущем. Самым крупным покупателем украинского продовольствия уже сейчас является не Россия, а Китай, который бесперебойно получает навар от каждой очередной ссоры Москвы с кем бы то ни было.
Поэтому лучше подсчитать не украинские потери, а свои собственные. Еще одно эмбарго – это еще один всплеск цен и еще одно затягивание поясов. А главное – это отказ выбрать маршрут, хоть как-то выводящий из спада.
Впрочем, решение пока не принято. Развилка не пройдена. Представляю себе атмосферу, в которой там взвешивают варианты, и не слишком надеюсь, что будет выбран тот, который напрашивается сам собой.
Сергей Шелин
Источник: