В гостях программы “Светлый вечер” был наместник Высоко-Петровского монастыря, ректор Российского православного университета игумен Петр (Еремеев).
Накануне Дня открытых дверей в РПУ мы говорили об истории этого учебного заведения, о том, какие профессии можно получить в ВУЗе, как построен учебный процесс, и где его выпускники могут найти себе применение.
А. Пичугин
— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Алексей Пичугин, и сегодня у нас программа про образование, а точнее — про один ВУЗ, который много лет существует в Москве, — про Российский Православный Университет. И говорим о Российском Православном Университете с его ректором, игуменом Петром (Еремеевым). Здравствуйте, отец Пётр!
П. Еремеев
— Добрый вечер, друзья!
А. Пичугин
— И также я сообщу слушателям, что отец Пётр — наместник Московского Высоко-Петровского ставропигиального монастыря, член координационного центра по развитию богословской науки в Русской Православной Церкви. Все верно?
П. Еремеев
— Ну, получается, так. Тут читайте почему игумен Петр Еремеев доволен
А. Пичугин
— Ну, видимо, надеемся! (Смеется.) Мы старались, выверяли. Я сказал уже, что Российский Православный Университет существует достаточно давно. Конечно, он не может, наверное, соревноваться с Московским Университетом по возрасту, но, тем не менее, двадцать, двадцать четыре года — это срок тоже уже довольно большой. Давайте начнем с истории — как все начиналось. Ну, потому что я понимаю, что для наших слушателей церковное образование — в первую очередь Московская Духовная Семинария и Академия. Но после перестройки ВУЗов, которые дают высшее образование внутри Церкви, появилось гораздо больше.
П. Еремеев
— Ну, получается, что это девяносто второй, девяносто третий годы — годы расцвета вообще образовательных инициатив. Когда создаются и первые гимназии, открываются такие первые православные детские сады, — и открываются первые православные высшие учебные заведения. Почти одновременно открывается Тихоновский Институт и Российский Православный Университет Святого Иоанна Богослова. Черпают они вдохновение — их учредители, первые преподаватели — из традиции, из истории российской высшей школы. Ведь Греко-Латинская Академия, созданная братьями Лихудами на нынешнем небольшом участке улицы Никольской и площади Революции, она объединяла в себе, в своем основании, во-первых, конечно же, богословское, теологическое образование, на котором уже базировались точные науки. И уже позднее, когда после нашествия Наполеона окончательно делится образование на духовное и светское, и МГУ остается в Москве, а Духовная Академия выезжает в Сергиев Посад, становится очевидным некоторое разделение образования на две компоненты — светское и духовное (или церковное — так можно сказать). И вот отцы-основатели и нашего ВУЗа, и Тихоновского Университета — я так предполагаю, — в основании этой идеи создания православных университетов полагали это объединение — образование, в котором находится как знание, наука, подготовка к профессиональной деятельности, так и формирование мировоззрения, то есть помощь молодым людям сохранить принадлежность к Православной Церкви в период обучения, а для кого-то — воцерковиться и приобрести эту веру через общение с педагогами, студентами, которые веруют в Господа нашего Иисуса Христа.
И если наблюдать вот в истории определенные такие вехи развития этих ВУЗов, все складывалось весьма интересно. Очень много интересных проектов. В частности — чтения рождественские. Они ведь тоже в каком-то смысле родились из этого коллективного труда по осмыслению места Русской Церкви в жизни общества, в жизни страны. Все это происходило тогда на одной базе. Это был Высоко-Петровский монастырь, на базе которого созидалась и община возрождаемой обители с одной стороны. С другой стороны создавался Российский Православный Университет. Ну и в-третьих создавался отдел религиозного образования Русской Православной Церкви. Это был такой фонтан мысли. И все мы — тогда студенты Духовной Семинарии, Академии — наблюдали за этим разносторонним развитием образовательных проектов.
А. Пичугин
— А Вы тогда не участвовали еще в этих проектах?
П. Еремеев
— Я был молод. Я был студентом Московской Духовной Семинарии, потом — Московской Духовной Академии.
А. Пичугин
— Со стороны наблюдали?
П. Еремеев
— Конечно. Конечно, да.
А. Пичугин
— Но все равно интересно, для чего это было необходимо. Потому что девяносто второй год — это время, когда только-только, там, первые несколько лет, прошедших с восемьдесят восьмого года, с момента отмечания Тысячелетия Крещения Руси, в церковь пошла молодежь. Это люди, которые не выросли в церковной традиции, для которых просто было интересно. Ну, для большинства, по крайней мере, я думаю. Что просто было интересно. Ну вот есть православие (христианство, вернее, в целом возьмем — православие, католичество), есть другие какие-то религии. Почему нельзя было, например, на базе той же Московской Духовной Семинарии и Академии в Сергиевом Посаде сделать несколько светских факультетов? Для чего надо было соединять науку с Церковью? Ведь появлялись как в Российском Православном Университете, так и в Свято-Тихоновском исторический факультет, филологический факультет. Ну, гуманитарные в основном факультеты, где людям предлагалось — помимо изучения истории, филологии, еще каких-то направлений науки — изучать это совместно с церковными дисциплинами. Вот для чего такой синтез?
П. Еремеев
— Все-таки совершенно очевидно разделение, которое было, ну и сегодня оно сформировалось уже в виде институции, как Московская Духовная Академия, иные духовные учебные заведения и наши светские православные высшие учебные заведения. Если там идет подготовка исключительно к пастырской деятельности, к деятельности на поприще церковного служения, то и ПСТГУ, и РПУ готовят сегодня кадры преимущественно для работы, деятельности в светской среде. Если после духовной семинарии, духовной академии выпускник ориентирован на рукоположение, священный сан, и это и есть цель его обучения — подготовиться к посвящению в сан диакона или священника, либо, если это регентские или иконописные курсы, то есть школа, — подготовка к регентованию или к работе на поприще иконописания, реставрации, то в нашем случае это будущие педагоги, преподаватели общеобразовательных учебных заведений, высших учебных заведений. В нашем случае, в нашем ВУЗе есть и экономика, и юриспруденция. Это работники и органов государственной власти, и работники в сфере экономической деятельности, в том числе и в сфере частных бизнес-инициатив. У нас же есть еще и факультет психологии. Поэтому это еще и будущая деятельность на этом поприще. Поэтому это ведь даже по определению совершенно разное содержание образования и разное профилирование выпускников. Если при этом иметь в виду, что и студенты духовной академии, духовной семинарии, и студенты РПУ основой своего обучения видят все ж-таки знакомство друг с другом и совместную помощь друг другу, (наверное, так можно выразить свою мысль) в сохранении веры, в углублении знаний о своей вере, — то в этом есть то, что их объединяет. Если мы говорим о будущей деятельности профессиональной, то она все-таки принципиально отличается. В этом случае мы видим, что здесь — пастырское служение и работа на светском поприще.
А. Пичугин
— Но, хорошо, расскажите немного, наверное, о том, какие трудности были в те первые годы. Я понимаю, что Вы тогда, как Вы говорите, сами учились в семинарии, в академии, но как раз, наверное, Вам проще будет с точки зрения того студента порассуждать о том, какие у молодого человека, выбравшего вот этот церковный путь в начале 1990-х годов, были трудности с получением образования вот этого богословского. Да, наверное, в Троице-Сергиевой Лавре, в академии и семинарии это было сделать проще — там традиция. А вот в Москве, да? Ведь наверняка… Ну, понятно, что для студентов МГУ, для студентов светских ВУЗов препятствий никаких не было. А вот для тех, кто получал такое образование?
П. Еремеев
— Насколько я могу судить — и по личному жизненному опыту, и вспоминая те мотивы, которые двигали моих товарищей по обучению в 1990-е годы в Духовную Семинарию, Духовную Академию, — это был совершенно определенный выбор будущего священнического служения. Все, с кем я учился, при поступлении в духовную школу, духовное учебное заведение, для себя четко решили, что они хотят быть либо диаконами, либо священниками. И в дальнейшем обучении выбор — он, собственно, и создавал нам и мотивацию для каких-то лишений, в том числе это были тяжелые годы, 1990-е. Но и вместе с тем давали нам те силы, чтобы пройти весь срок обучения и подготовиться к этому пастырскому служению. Мы знали, для чего мы учимся, мы знали, кем мы будем, мы знали, к чему мы стремимся. В этом же смысле, когда я встречаю выпускников 1990-х годов — РПУ или ПСТГУ, — есть же ровно такие же убежденные и надежды, и мысли, которые были у этих ребят, у этих девушек в те 1990-е годы, когда они поступали в РПУ или ПСТГУ. Это были молодые люди, которые хотели с одной стороны быть полезными обществу и Церкви, а с другой стороны хотели получить светскую профессию. Кому-то интересно было заниматься филологией, другому — философией, кто-то хотел быть теологом или религиоведом, — но при этом служить обществу, и государству, может быть, даже, ну и, конечно, Церкви, своим трудом на светском поприще. И вот именно для таких людей, для этих юношей и девушек создавались эти светские учебные заведения. И вот здесь, наверное, основополагающей целью, о которой мы вот начали сейчас говорить, у поступающих в светские высшие православные учебные заведения, какими тогда стали РПУ и ПСТГУ, было желание с одной стороны попасть в среду, где студенты и преподаватели исповедуют православную веру, не потерять связь с общиной православной, в которой, может быть, выросли эти юноши и девушки, или приобщились к вере недавно. С другой стороны — получить возможность пройти эту стезю студенчества, чтобы получить профессию. В-третьих — развить на будущее, видимо, новые знакомства, получить такую путевку в жизнь. И ведь многие выпускники тех лет поддерживают сегодня отношения, помогают друг другу. Пример тому — вот эти дружеские связи, которые сегодня поддерживают выпускники факультета, который возглавил в 1990-е отец Андрей Кураев, допустим. Ведь все они держатся друг дружки. Это прекрасный был набор, многих из них мы сегодня знаем, имена их на слуху. Я так порой слежу, как отец Димитрий (Першин) то и дело вспоминает на своей страничке в Фэйсбуке, выкладывает фотографии тех счастливых для него лет. Вот что двигало этими ребятами, этими девчатами? Наверное, конечно же, поиск себя. Когда они хотели быть православными деятельными гражданами нашей страны, но вместе с тем получить ту профессию, которая давала бы им хлеб насущный. Но это, в принципе, поиск любого молодого человека сегодня. И вот здесь каждый отвечает на вопрос: кем я хочу стать? Буду ли я священником, клириком, если я православный? Но это вовсе не обязательно, правда ведь? Либо я буду светским человеком с точки зрения моей профессии — банкиром, экономистом, психологом, педагогом, работником муниципального, государственного органа власти, — но при этом буду православным христианином. И вот наши ВУЗы — православные высшие учебные заведения — дают такую возможность сегодня.
А. Пичугин
— Игумен Пётр (Еремеев), ректор Российского Православного Университета, наместник Московского Высоко-Петровского монастыря сегодня в гостях у программы «Светлый вечер» на светлом радио. И мы говорим про Российский Православный Университет. Вообще, в 1990-е годы, интересно: люди, которые шли, — это же определенное самопожертвование было. Люди, которые шли в гуманитарную сферу. Ну, мы сейчас не говорим о психологах, да, которых тогда было очень много, и люди искали в психологии какую-то возможность заработать и найти себя. Те, которые шли на обычные гуманитарные факультеты — на филологический, на исторический, — это же действительно самопожертвование! В 90-е годы, когда гуманитарная сфера была в глубочайшем кризисе, пойти не просто на классический гуманитарный факультет, но пойти в церковное учебное заведение, скажем, на исторический факультет. Зная, что потом с трудоустройством будут довольно большие проблемы.
П. Еремеев
— Ну, это большая любовь к этой профессии. Это люди, у которых совершенно определенно за годы обучения в школе сложилось впечатление о себе как о работнике этой сферы, во-первых. Во-вторых, конечно, это еще и личный интерес. Насколько я могу сейчас судить о ребятах и девушках, поступающих на ту же психологию или на историю, филологию, когда мы так вот разговариваем в рамках собеседования перед поступлением или в дальнейшем при обучении, — их жизненные интересы заключаются в этой профессии. Им это интересно по существу. Это не какой-то случайный выбор или попадание на эту специальность. Они готовятся к поступлению на уровнях подготовки, обучения заранее, выбирают совершенно осознанно. Конечно, сегодня, когда вообще гуманитарное образование, как мне кажется, получает второе дыхание, это не кажется таким решительным шагом, как было в 90-е годы, о которых Вы сейчас упомянули. Конечно, тогда это было определенное самопожертвование. Но, встречая сегодня тех, кто заканчивал в те годы (в том числе и наш университет по этим специальностям), я вижу людей, которые не сожалеют об этом выборе. Это те, кто работает, как правило, по своей профессии — либо где-то рядом вот к этой стезе, которую они выбрали, поступая в учебное заведение.
А. Пичугин
— Мне рассказывали — я сам, к сожалению, не знаю — но, по крайней мере, я слышал от людей, которым я доверяю, — что, опять-таки, в те годы, я не знаю, усилиями ректора отца Иоанна Экономцева (он был первым ректором университета), отца Андрея Кураева — это была такая совместная работа — удавалось привлечь крупных специалистов: историков, академиков, членов Академии Наук, крупнейших филологов для преподавания в РПУ.
П. Еремеев
— Конечно, все-таки в начале 90-х годов, даже в середине 90-х годов сам факт наличия в Москве таких православных высших учебных заведений — он вызывал большой интерес. Вот в ту пору тогда, пока еще и МГУ для себя не открыл МДА, как сегодня, не было таких близких отношений, которые сегодня связывают…
А. Пичугин
— Вот в смысле? А поясните, пожалуйста. Сейчас у Московского Университета какие-то особые отношения с Академией и Семинарией?
П. Еремеев
— Конечно. Недавнее празднование 325-летия Греко-Латинской Академии совместное МГУ и МДА показало, что сложились те взаимоотношения, которые строятся на уровне личных контактов и профессоров, в том числе и аспирантов даже. Есть совместные проекты. Насколько я могу видеть, в последние годы очень много развивается связей между конкретными факультетами. В частности, это факультет психологии, факультет истории, факультет философии. Проводят совместные программы с профессурой Московской Духовной Академии, собственно — с самой Московской Духовной Академией. А вот в начале 1990-х годов вообще наличие православной компоненты в высшей школе вызывало большой интерес, порой даже и протест. Если сегодня это является чем-то органичным, это присутствует сегодня в жизни — в высшей школе есть сегодня и стандарт теологии, который обусловлен наличием уже определенного количества кадров, подготовленных Церковью для работы в этой сфере. А тогда это было чем-то новым.
А. Пичугин
— Вот буквально на днях ректоры ряда ВУЗов обсуждали этот стандарт.
П. Еремеев
— Да. Да-да-да. Речь идет о создании совета диссертационного по теологии. Вот поэтому тогда, конечно, такое знакомство с православной инициативой в области высшего образования вызывало и интерес, и встречное движение со стороны работников светской высшей школы, в том числе со стороны и профессуры МГУ, и академиков РАН. Поэтому инициативы и отца Владимира Воробьева, и отца Иоанна Экономцева тогда вызывали большой интерес. Собственно говоря, и сегодня я не вижу, чтобы каким-то образом он был не настолько (этот интерес) проявлен, потому что любые проекты, которые мы предлагаем нашим коллегам в светских ВУЗах, — они встречают и интерес, и взаимопонимание, и отклик. Но тогда это, наверное, было в какой-то степени по-настоящему чем-то новым, прорывным, революционным. Сегодня это уже — как некая часть жизни, некий опыт, который уже давно наработан, и мы движемся, как говорят сегодня, по накатанной. Есть определенные положительные примеры, которым можно последовать. Тогда все, кто создавал эти православные проекты в области высшего образования, были первооткрывателями. Да, очевидный факт.
А. Пичугин
— Давайте о современности. Сколько лет Вы уже возглавляете Университет?
П. Еремеев
— Давайте посчитаем!
А. Пичугин
— Давайте!
П. Еремеев
— Думаю, уже шестой год.
А. Пичугин
— Шестой год. С десятого? Или с одиннадцатого?
П. Еремеев
— С десятого года.
А. Пичугин
— С десятого года. Насколько я могу судить, с 2010 года в Университете произошли какие-то очень большие изменения. Ну, он там, до этого, был Российским Православным Университетом, потом — Российским Православным Институтом, потом — вновь Университетом, но это уже названия, в частности. А я видел, наблюдал, — может быть, не близко — вот эти все изменения: с новыми зданиями, с тем, что вы переезжали на Новую площадь, в Храм Иоанна под вязом, там. Но это все опять же — внешнее. Но, судя по всему, и внутри университета тоже происходили какие-то очень глобальные перемены.
П. Еремеев
— Я вступил в должность в мае десятого года. Как раз в Память Иоанна Богослова – 21 мая. Так совпало, что я получил указ Святейшего Патриарха, для меня совершенно неожиданный, о назначении меня ректором Иоанно-Богословского Института. Тогда он именовался Православный Институт Иоанна Богослова. То есть и «российский» и «университет» — все это выпало за предшествующие десятилетия жизни ВУЗа из наименования. И с течением времени вот к этому году мы подошли уже в рамках новых нормативных актов, регулирующих деятельность в высшей школе. Мы прошли сейчас перерегистрацию устава и получили новое наименование. Теперь мы именуемся Московский Православный Институт Святого Иоанна Богослова — когда говорим о том ВУЗе, который является правопреемником РПУ Святого Иоанна Богослова, созданного двадцать пять лет назад.
А. Пичугин
— А что же тогда Российский Православный Университет? Мы же Вас представляем как ректора Российского Православного Университета!
П. Еремеев
— Да, конечно. Так вот, в МПИ Святого Иоанна Богослова реализуются сегодня все те светские специальности, о которых я говорил до сих пор. Это аккредитованное частное высшее учебное заведение, в котором мы реализуем направления подготовки по светским образовательным стандартам. Это и история, и филология, и теология, и религиоведение, и психология, и экономика, и юриспруденция, и многое другое. Выпускники этих направлений подготовки получают дипломы государственного образца. Причем за прошедшие годы аппарат, руководство нашего ВУЗа сделали необходимые действия, чтобы перевести образовательную деятельность ВУЗа на новые рельсы, по которым сегодня живет все наше российское образование.
А. Пичугин
— Простите, что я перебиваю. Все равно я не совсем понял — есть Московский Православный Институт Святого Апостола Иоанна Богослова…
П. Еремеев
— К этому и подвожу.
А. Пичугин
— Ага.
П. Еремеев
— Поэтому в Московском Православном Институте Святого Иоанна Богослова реализуются все эти образовательные направления в рамках бакалавриата, магистратуры и аспирантуры. Но дело в том, что по законам о свободе совести, которые корреспондируются с законами об образовании, подготовка религиозного персонала, религиозное образование возможно осуществлять только в религиозном образовательном учреждении, которым не является Московский Православный Институт Святого Иоанна Богослова. И вот…
А. Пичугин
— А почему?
П. Еремеев
— Таков закон. То есть готовить кадры для Церкви в рамках светского ВУЗа мы не имеем права. То есть религиозный персонал готовится только в религиозных образовательных учреждениях. Которыми сегодня являются семинарии, допустим, академии. Ну, в силу…
А. Пичугин
— Скажите… А можно, я еще уточню? Но это же не вопрос, я так понимаю, который находится в компетенции государства и светских стандартов образования? Просто есть ряд предметов, которые необходимы будущему потенциальному священнослужителю, которые нельзя преподавать в светском учебном заведении. Правильно?
П. Еремеев
— Я думаю, что здесь нет слова «нельзя». Просто государство решило, что светские высшие учебные заведения не являются той образовательной площадкой, где готовятся кадры для религиозных учреждений. А сами религиозные организации открывают свои образовательные проекты в виде духовных учебных заведений, которые готовят кадры для этих религиозных организаций.
А. Пичугин
— То есть нельзя, например, молодому человеку… Вот живет себе молодой человек, заканчивает школу. Он хочет стать священнослужителем, но параллельно получить еще и светское образование. По крайней мере раньше, я помню, что было так: скажем, поступал молодой человека, там, в Российский Православный Университет, в Свято-Тихоновский Институт на светский факультет, получал два диплома, после чего его рукополагали в священники как человека, который получил духовное образование. Теперь так нельзя?
П. Еремеев
— Нет, Вы немножко не так трактуете о текущей ситуации.
А. Пичугин
— Ну, я просто в ней не разбираюсь хорошо! (Смеется.)
П. Еремеев
— На сегодняшний день для того, чтобы быть рукоположенным в священнический сан, необходимо иметь духовное образование. Поэтому, собственно говоря, для того, чтобы быть рукоположенным после окончания светского учебного заведения, нужно закончить еще и духовную семинарию.
А. Пичугин
— Правильно, но я для этого поступаю в духовно-светское учебное заведение, в РПУ, на историко-филологический факультет.
П. Еремеев
— Да, который готовит специалистов в области филологии или истории, но не готовит клириков Русской Православной Церкви.
А. Пичугин
— Но я понимаю, что какой-то корпус предметов богословских я все равно изучаю?
П. Еремеев
— Да, который будет полезен в рамках личной духовной жизни. Но не дает права быть пастырем Церкви. Для этого есть специально созданные стандарты подготовки духовенства Русской Православной Церкви, которое реализуется сегодня в духовных учебных заведениях.
А. Пичугин
— А как у вас это? Я так понимаю, что у вас есть целый институт…
П. Еремеев
— Вот к этому мы с Вами и подходим.
А. Пичугин
— Ага, давайте!
П. Еремеев
— Отвечаем на вопрос: как же сосуществует сегодня РПУ и МПИ? Так вот, МПИ Святого Иоанна Богослова (Московский Православный Институт) — он готовит светские кадры по целому списку светских специальностей. Но при этом в рамках обучения мы даем возможность в первые годы обучения нашим студентам получить основы, то есть принципиально необходимые для христианина знания о своей вере. И этот объем знаний — он вполне соответствует первым двум годам обучения по теологии. Но для того, чтобы готовить церковные кадры, необходимо иметь не светское, а религиозное образовательное учреждение. Когда перед нами был поставлен вопрос о подготовке кадров для Русской Церкви, в частности — миссионеров, катехизаторов, работников религиозного образования, работников социальной сферы деятельности в религиозных организациях и многих других, кто работает как церковный служитель, хотя и не священник, — для нас стало очевидно, что необходимо создавать площадку, которая в рамках закона сможет готовить такие церковные кадры, церковный персонал. Вместе с тем, тогда уже к моменту создания РПУ сформировалось уже определенное движение различных образовательных инициатив, которые бы хотели объединиться в некое сообщество ВУЗов, реализующих различные образовательные стандарты на основе систем, имеющих единое мировоззрение. И так случилось, что когда я доложил Святейшему Патриарху о том, что для реализации образовательных программ подготовки религиозного персонала требуется наличие религиозного образовательного учреждения — и о том, что вместе с тем уже вокруг МПИ формируется определенный круг светских учебных заведений, требующих некого содействии развитию и у них православной компоненты, было принято решение воссоздать первоначальное название — Российский Православный Университет, но как религиозное образовательное учреждение.
А. Пичугин
— И давайте мы здесь прервемся. У нас небольшой перерыв. Буквально через минуту мы вернемся в эту студию, где беседуем с ректором Российского Православного Университета игуменом Петром (Еремеевым). Отец Пётр также наместник Московского Высоко-Петровского монастыря. Меня зовут Алексей Пичугин. Не переключайтесь!
Еще раз приветствую всех вас, дорогие слушатели! Здесь, в студии светлого радио, мы сегодня в программе «Светлый вечер» говорим о Российском Православном Университете. Говорим с его ректором — игуменом Петром (Еремеевым). Отец Пётр также наместник Высоко-Петровского монастыря московского. И вот остановились на том, что был воссоздан… Мы сейчас распутываем вот этот сложный клубок. Я думаю, что на самом деле нам надо как-то упростить нашу беседу в плане вот этого всего понятийного образовательного аппарата. Потому что ну он действительно довольно сложно сейчас выглядит. А давайте остановимся на том, что есть Российский Православный Университет. Он, как я понимаю, готовит будущих священнослужителей. И внутри него существует Московский Православный Институт, у которого есть ряд факультетов, о которых мы сейчас подробнее и поговорим. Правильно?
П. Еремеев
— Получается такая конфигурация. С одной лишь поправкой: мы не готовим священнослужителей. Мы готовим церковнослужителей.
А. Пичугин
— Нет, а священнослужители — у вас есть какое-то отделение, которое готовит будущих клириков?
П. Еремеев
— Нет. Это принципиальная позиция. Я думаю, что довольно сегодня существует семинарий, которые могут готовить пастырей для Русской Церкви. Мы готовим сотрудников приходов, монастырей, благочиний, епархий, которые по профилю будут помощниками настоятелей, благочинных и епархиальных архиереев по церковному служению.
А. Пичугин
— А если они потом захотят рукоположиться, им нужно заново поступать в семинарию? Или возможны какие-то там ускоренные курсы подготовки или ускоренная программа семинарии? Все-таки какие-то базовые знания они получили.
П. Еремеев
— Конечно, они получают базовые знания полубакалавриата по основам православного вероучения. Поэтому при окончании программ подготовки церковнослужителя они потом поступают на старшие курсы в духовные семинарии, заканчивают семинарии, получают право быть рукоположенными в священнический сан.
А. Пичугин
— Вот, давайте тогда на этом остановимся в плане подготовки священников в эфире. Я смотрю ваш сайт, тут перечислены несколько факультетов. Давайте подробнее о них поговорим. У вас есть историко-филологический факультет, факультет религиоведения, экономики и права, психологии, культуры и факультет церковного служения.
П. Еремеев
— Да-да.
А. Пичугин
— Вот меня как раз факультет церковного служения, видимо, натолкнул на мысль, что вы готовите клириков. А что такое факультет церковного служения в таком случае?
П. Еремеев
— Церковное служение (если в широком смысле) — это все, что относится к деятельности и мирян, и клириков в храме, в монастыре или, допустим, в епархиальном управлении. И вот мы сегодня обеспечиваем подготовку такого сегмента, который занимают миряне, которые трудятся на приходах, в благочиниях или епархиальных управлениях Это ответственные за религиозное образование — воскресные школы, допустим, — или катехизацию верующих, за деятельность миссионеров. Отвечают за социальную работу на приходах, вот, и за все те сферы, которые находятся сегодня на плечах мирян, которые активно помогают духовенству нести свое священническое служение. Но при этом это все, что мы можем себе позволить. Мы не готовим священников. Для этого, собственно говоря, необходимо поступать потом в духовную семинарию. Но сам стандарт подготовки церковных служителей включает в себя, вместе с тем, основы христианского вероучения. То есть первый модуль подготовки (а обучение длится два-два с половиной года), первый год — это основы православного вероучения. Потом, второй год обучения, уже идет профильная подготовка, специализация — и у каждого она своя. У миссионера одна, у катехизатора вторая, у социального работника третья, у работника в сфере молодежного служения четвертая.
А. Пичугин
— Ага. Ну, я правильно понимаю, что все вот эти факультеты, мною перечисленные, — шесть факультетов — дают диплом государственного образца?
П. Еремеев
— Да.
А. Пичугин
— Это важно.
П. Еремеев
— Если мы говорим о Московском Православном Институте Святого Иоанна Богослова, то туда на обучение поступают молодые люди, получившие ЕГЭ, как любой другой.
А. Пичугин
— Сдавшие ЕГЭ.
П. Еремеев
— Сдавшие ЕГЭ — как любой другой поступающий в ВУЗ абитуриент. Зачисляются на программы подготовки по светским образовательным стандартам и по выходе получают диплом государственного образца.
А. Пичугин
— А тот же факультет церковного служения?
П. Еремеев
— Он выдает диплом церковного образца.
А. Пичугин
— Угу. То есть если я поступаю на факультет церковного служения, я заранее осознаю, что диплом государственного образца я по выходе не получу?
П. Еремеев
— Потому что программы обучения — они построены на церковном образовательном стандарте.
А. Пичугин
— Да, я понимаю. Но вот Вы задали вопрос…
П. Еремеев
— Да, именно так.
А. Пичугин
— Я хотел спросить, как же будет выглядеть диплом государственного образца у человека, который закончил этот факультет.
П. Еремеев
— Конечно. Вот, собственно, в этом и разделение.
А. Пичугин
— Ага.
П. Еремеев
— Получается, что в Российском Православном Университете существуют сегодня два направления подготовки. Одно — исключительно светское, где готовят по светским специальностям будущих профессионалов для деятельности на светском поприще. И плюс к этому — церковная подготовка тех, кто будет работать в дальнейшем по церковной специальности в религиозных учреждениях.
А. Пичугин
— Еще меня заинтересовал факультет культуры.
П. Еремеев
— Да.
А. Пичугин
— А почему он так называется — не культурология, а именно культура?
П. Еремеев
— Дело в том, что так сложилось исторически, что в нашем ВУЗе действовало два направления. Очень интересное направление ювелирного искусства — была даже целая мастерская. Вот, и работали там очень интересные специалисты. Но и направление было еще подготовки и переподготовки иконописцев и реставраторов. Сейчас факультет этот реорганизуется — все таки, мы стараемся идти в ногу со временем. Часть программы у нас перейдет, скорее всего, в теологию, часть — в историю, часть — в религиоведение. Посмотрим. Я думаю, что в ближайшие года два-три ВУЗ получит некую новую конфигурацию разделения специальностей по факультетам. Это связано в том числе и с изменениями, которые сегодня вообще происходят в сфере высшего образования в нашей стране.
А. Пичугин
— Ну, вы по болонской системе работаете — у вас бакалавриат, магистратура, или еще специалитет сохраняется?
П. Еремеев
— Специалитет сегодня уже завершается. Ну, как и во всех ВУЗах в стране. Коль скоро ВУЗ наш аккредитован, мы должны подчиняться нормативам, которые действуют сегодня в области высшего образования. Поэтому мы и получали, лицензировались по бакалвриату, магистратуре, аспирантуре, и проходили аккредитацию по этим направлениям и уровням подготовки.
А. Пичугин
— А у вас есть какие-то программы помощи при трудоустройстве ваших выпускников?
П. Еремеев
— Так получается, что в последние годы обучения те из выпускников, которые уже для себя определили, кем они хотят быть, ведь специальность — она не определяет узкую направленность в дальнейшем, профессионально самоопределение: люди могут более широко выбирать себе место работы — я так наблюдаю, что ребята за предпоследний курс, последний курс выбирают для себя место работы, и многие, проходя практику, потом остаются в тех же местах, где практику они и проходили. Это либо государственные учреждения, либо правоохранительные органы, либо частный бизнес.
А. Пичугин
— Угу. У вас был когда-то факультет журналистики даже, я припоминаю.
П. Еремеев
— Да-да, в 1990-е годы. В нулевые он постепенно, как я помню, закрылся. Сейчас мы воссоздали кафедру журналистики и связей с общественностью. Там обучаются ребята, девушки. Занимается этой специальностью…
А. Пичугин
— Только девушек берут?
П. Еремеев
— Там есть и ребята, и девчонки, там есть все. Занимается этой специальностью Елена Викторовна Жосул. И, по-моему, эта кафедра имеет хорошие перспективы.
А. Пичугин
— Меня просто всегда интересовало: как может быть… Я не буду… Могу соврать просто, но тогда говорилось — когда-то, в те годы, — что факультет журналистики РПУ выпускает будущих православных журналистов. Потом было сломано очень много копий о том, кто же такой православный журналист, может ли быть журналистика православной или неправославной — или она может быть только профессиональной и непрофессиональной. Вот в связи с этим у меня как у журналиста вопрос: кого выпускает и будет выпускать кафедра?
П. Еремеев
— Если мы говорим специально о журналистах, то, конечно, во-первых, это журналисты, во-вторых, это журналисты, которые ориентируются в терминологии — в направлении своей подготовки, в отношении к деятельности религиозного учреждения, в частности — к приходской работе, епархиальной работе. Ну и в-третьих, конечно, это вообще широкий гуманитарный профиль. Потому что выпускники кафедры журналистики идут работать не только и, скорее, не в церковные СМИ, а пытаются трудоустроиться в светские СМИ. Но при этом, выбирая для себя профиль работы, ориентируются на церковную тематику. Поэтому Вы правы в том, как мне кажется, что не может быть, там, православной журналистики как профиля подготовки. Это журналистика, наверное, которая может иметь в своем профиле подготовки, в специализации сферу деятельности религиозных организация, в частности — Русской Православной Церкви. Тогда это подготовка профессиональная.
А. Пичугин
— Ну и, конечно, главный вопрос, который возможных ваших будущих абитуриентов, — это научная работа, которая проходит внутри университета, внутри института. У вас на сайте есть раздел «Научная школа». Здесь представлены, я так понимаю, какие-то отрасли по отдельным факультетам.
П. Еремеев
— Так и есть.
А. Пичугин
— Тут христианская психология… Наверное, есть какая-то научная работа, которая ведется на историко-филологическом факультете, на других. Вот расскажите немного!
П. Еремеев
— Ну, вообще, наличие уровня подготовки «магистратура» и «аспирантура» без научной школы невозможно ни в каком ВУЗе. Поэтому когда мы переходили на рельсы болонского процесса, сообразно новым требованиям Роспотребнадзора, то, конечно, ставили перед специалистами наших факультетов задачи развивать научное направление. Но дело в том, что мы в последние годы приняли много новых преподавателей на работу в наш ВУЗ, в том числе и в руководство факультетов. Так, в частности, деканом факультета религиоведения стал профессор Кимелев Юрий Анатольевич, который известен хорошо достаточно тем, кто обучался и обучается сегодня в Московском Государственном Университете на философском факультете. Вместе с тем, очень энергично взялся за психологию научный руководитель этого факультета в нашем ВУЗе профессор Братусь Борис Сергеевич. Профессор Фирсов основательно взялся за социальную работу. Профессор Перевезенцев Сергей Вячеславович — за факультет историко-филологический. И вот каждый из наших деканов и научных руководителей факультетов взял на себя труд и либо создал в рамках нашего ВУЗа определенную научную школу, либо связал воедино свои опыты, свою работу в Московском Государственном Университете, в тех или других ВУЗах города Москвы с коллегами, которые сегодня работают на их факультетах в нашем уже учебном заведении.
А. Пичугин
— Вот это, мне кажется, очень важно.
П. Еремеев
— Да. И вот такая интеграция, такая взаимосвязь исследований, научной работы студентов, аспирантов под руководством профессоров, которые работают в нашем ВУЗе и работают в светских учебных заведениях в иных города Москвы, — она позволяет сегодня развивать и межвузовские проекты. Поэтому для меня научная школа была и остается. Это совершенно конкретные имена, конкретные люди. Конкретные наставники, которые развивают у младших коллег, начинающих педагогов и преподавателей нашего ВУЗа, и у студентов этот вкус и интерес к научным исследованиям. Поэтому в нашем случае научные школы — они очень персонализированы и связаны с конкретными именами.
А. Пичугин
— Игумен Пётр (Еремеев), ректор Российского Православного Университета и наместник Высоко-Петровского московского монастыря сегодня в гостях у программы «Светлый вечер». Говорим о Российском Православном Университете. Вот у вас буквально на днях, я так понимаю, день открытых дверей будет, да?
П. Еремеев
— Да, ожидается, готовимся к нему.
А. Пичугин
— Как вы его проводите?
П. Еремеев
— Ну, у нас традиционно, как в любом другом ВУЗе, это знакомство с ректором тех, кто думает поступать в наш ВУЗ, — со мной. Знакомство с деканами факультетов, знакомство с заведующими кафедрами этих факультетов. Обычно главной действующей силой таких дней являются наши студенты, наш студсовет, который организует вообще встречу, сопровождение наших гостей. Такой легкий, непринужденный праздник такого простого общения тех, кому интересно учиться в нашем ВУЗе, кто уже сегодня в нем учится и преподает. Обычно это выходные дни, и каждый раз, когда я прихожу на такие встречи, я получаю большое удовольствие, потому что общаюсь и с коллегами — с теми, с кем мы вместе преподаем в нашем ВУЗе, развиваем его деятельность, а с другой стороны — видим новых людей, которым интересно было бы у нас учиться, видим их родителей, отвечаем на их вопросы. Поэтому, как правило, такие встречи — они носят такой непринужденный характер, неофициальный даже, я б сказал. Совершенно спокойный, семейный.
А. Пичугин
— Самое важное, мне кажется, для студента (помимо получения образования) — это студенческая жизнь, которая в любом ВУЗе в том или ином виде существует. Многих, наверное, при поступлении в православное учебное заведение пугает то, что вместо полноценной студенческой жизни там будет пост, молитва, храм. Я подозреваю, что это все-таки не совсем так.
П. Еремеев
— (Смеется.) Ну, в силу того, что у нас нет пансиона, в силу того, что ребята, девушки проживают дома, то вопрос духовной жизни, ритма, участия в богослужении и мера поста — она на совести самого студента. Это просто уже вызов нам — преподавателям, педагогам, старшим товарищам, — дать такой пример, чтобы православный образ жизни на нашем примере был чем-то привлекательным, наверное, или понятным для подрастающей смены, для наших студентов. Но вместе с тем, конечно, есть определенные внешние формы, которые показывают принадлежность нашего ВУЗа к православной жизни, к православной среде, православному образованию. В каждой аудитории есть икона, начинаем мы учебный день и заканчиваем молитвой, в нашем домовом храме совершаются регулярные богослужения, на которые мы приглашаем студентов и преподавателей. Никто никого не обязывает посещать богослужения, но вместе с тем мы таким образом строим образовательный процесс, что студенты, преподаватели многие посещают богослужения, которые являются для каждого православного христианина желаемыми. Это и богослужения Великого Поста, и большие праздники.
А. Пичугин
— Это вот мы сейчас страхи подтверждаем тех людей, которые боятся, что их будут заставлять все это делать.
П. Еремеев
— Нет, слово «приглашение» означает именно приглашение.
А. Пичугин
— Я, скорее, хочу Вас спросить о том, что происходит в студенческой жизни внутри института. Понятно, что студенты где-то отдельно проводят свое время. Это все уже другая история. А вот какую студенческую жизнь — я смотрю у вас на сайте что-то рассказывается, что-то Вы сейчас подробнее как-то приоткроете эту дверь. А есть ли какие-то интересные мероприятия, которые сам ВУЗ проводит?
П. Еремеев
— Во-первых, огромное значение в развитии студентов…
А. Пичугин
— Я, простите, Вас перебью. Сам был на очень интересной лекции. Она была и для студентов, и для всех желающих. Я не знаю… Вы сказали, что нет факультета журналистики, но она была связана именно с журналистикой. Я тогда занимался информационной журналистикой, и даже для меня…
П. Еремеев
— Ну, скорее всего, с кафедрой журналистики это было связано.
А. Пичугин
— Да, и для меня, как для журналиста-информационщика, сам лектор (известный информационщик) был очень любопытен, и я понимал, что нигде кроме как у вас я его не услышу. Это абсолютно светское мероприятие было.
П. Еремеев
— Ну, так и есть. В нашем случае жизнь вне образовательного процесса строится через сотрудничество администрации ВУЗа и студсовета. В этом отношении мы полностью доверяем студсовету, рассчитываем на их поддержку, потому что мы не сможем придумать, создать форматы, которые будут нашим обучающимся студентам, без участия самих студентов. Поэтому спортивные проекты, спортивные инициативы…
А. Пичугин
— Ну а какие спортивные инициативы?
П. Еремеев
— Ну, у нас есть спортивные команды. Ребята участвуют постоянно в конкурсах, в различных матчах товарищеских. Допустим, вот футбол. Недавно летали с депутатами Государственной Думы на Соловки.
А. Пичугин
— Вот я смотрю: команда РПУ приняла участие в необычном хоккейном матче на Соловецком архипелаге.
П. Еремеев
— Да. (Смеется.) Да, это был такой хоккей в валенках. И вместе с тем, есть культурные инициативы. Есть театральная студия. И деятельность студсовета сочетается в том числе и с деятельностью молодежной общины нашего университетского храма. Все это очень взаимно интегрировано, взаимосвязано. Поэтому к слову скажу, что во всех проектах, связанных с внеучебной работой, я как ректор и мои коллеги по ректорату опираются на инициативу, опираются на силы самих студентов. Мы рассчитываем на их поддержку и всегда находим полное взаимопонимание и заинтересованность с их стороны. Поэтому в этом отношении — это полное соработничество, когда ректор, студент вместе думают о том, что же будет интересно провести в рамках внеучебной работы. Ведь кроме спорта еще есть и паломничество, кроме театра есть социальная работа. У нас ребята сами выезжают с духовенством нашего ВУЗа. Берут святыни нашего храма — иконы или ковчег с Покровом Богородицы — и выезжают в дома престарелых, в детские дома. Там дают представление, священник служит молебен. И это все в совокупности дает возможность этим ребятам, с одной стороны, самоорганизоваться, с другой стороны — в том числе и воцерковляться. Потому что все это проходит в призме такого христианского служения.
А. Пичугин
— А походы там, я не знаю, песни у костра?
П. Еремеев
— Это тоже есть, но это обычно связано с каким-то паломничеством.
А. Пичугин
— Угу.
П. Еремеев
— Какие-то поездки в дальние монастыри.
А. Пичугин
— Еще хорошая вещь — это фольклорные экспедиции с филологами. Археологические раскопки у историков.
П. Еремеев
— Вот пока мы к этому не подошли, но мысли такие у нас есть.
А. Пичугин
— У вас много очень программ реализуется — они все требуют достаточного финансирования. Это вообще краеугольный камень любого ВУЗа, да? Вопрос денег, финансов. Если это государство — ну, понятно: сколько там было выделено — столько выделено. Если это частный ВУЗ, негосударственный (я так понимаю, что РПУ можно отнести именно к таким ВУЗам) — возникает вопрос: кто платит?
П. Еремеев
— На сегодняшний день МПИ находится на самообеспечении. Поэтому программы обучения у нас платные. В зависимости от специальности, конечно. Обучение стоит, может быть, в порядке 60-65 тысяч рублей в год. Сумма эта вполне подъемная для любого из молодых людей, кто поступает в московские ВУЗы. И вполне себе даже ниже среднего, сколько это стоит в Москве, высшее образование. Но этой суммы нам…
А. Пичугин
— Это примерно пять тысяч в год, то есть пять тысяч в месяц.
П. Еремеев
— …Этой суммы нам достаточно, чтобы построить так формирование нашего бюджета, чтобы хватало средств и на обновление материально-технической базы, и на заработную плату нашим преподавателям. Постепенно мы вышли из трудного времени, которое было связано с переходным периодом, с нулевых годов, вот в это десятилетие закрыли долги, которые были у нас перед преподавателями, перед внешними кредиторами. Сегодня мы уже работаем в плюс. Постепенно делаем ремонт наших зданий. Я рассчитываю, что в ближайшие годы, благодаря слаженной работе деканов наших факультетов, открытию новых направлений подготовки, дополнительного образования мы сможем выйти в такой уже основательный плюс, чтобы перейти уже на совершенно другую систему самофинансирования. Чтобы факультеты могли бы развивать самостоятельно, без поддержки ректората, и новые направления подготовки, и новые программы внеучебной работы.
А. Пичугин
— Это все исключительно на те 60-65 тысяч в год, которые платит каждый студент?
П. Еремеев
— Да. У нас факультеты работают на хозрасчете. У нас такой принцип взаимоотношений. Факультеты у нас имеют достаточную автономию, а ректорат лишь контролирует качество образовательного процесса, научной работы, внеучебной работы. Является связующим звеном между факультетами, специалистами разных факультетов. Но деканы в полной мере отвечают за развитие образовательных программ, за формирование бюджета, который обеспечивает их деятельность. Конечно, пока мы делаем это сообща, но перспектива такова. Я бы хотел (и я об этом говорю своим коллегам-деканам), чтобы факультеты стали вполне самостоятельными, развивая весь функционал своих возможностей и потенциалов.
А. Пичугин
— Ну, самостоятельный факультет — это фактически институт отдельный.
П. Еремеев
— Отчасти, отчасти.
А. Пичугин
— Который может внутри себя формировать и какие-то научные школы… Кстати, еще не поговорили: студенты-то участвуют у вас наверняка в различных конференциях научных?
П. Еремеев
— Конечно. Как правило, именно профессора и, в частности, деканы — они определяют сферу интересов студентов, особенно магистрантов и аспирантов, приглашают их на те мероприятия научные, которые сами организуют или в которых принимают участие. Но мы получаем много приглашений из светских да и из церковных ВУЗов. Почти каждую неделю я отправляю на факультеты профильные те предложения, которые поступают, которые могут их заинтересовать. Поэтому и преподаватели, и студенты, и аспиранты выезжают и в Москве, и вне Москвы на такие мероприятия.
А. Пичугин
— Угу. И давайте в завершение нашей программы еще раз слушателям напомним про день открытых дверей, который у вас грядет. Где, как, когда?
П. Еремеев
— 27 марта, в это ближайшее воскресенье в час дня в одном из зданий нашего института на Чернышевского 11А — это переулок Чернышевского, 11А.
А. Пичугин
— Это метро Новослободская, Достоевская.
П. Еремеев
— Метро Новослободская, Достоевская. Пройдет такая встреча наших деканов, преподавателей с теми из выпускников этого года и теми, кто собирается поступать на программу второго высшего образования. Здание это имеет на себе большую надпись золотыми буквами «Российский Православный Университет. Гуманитарный корпус». Поэтому найти его не так сложно. Приглашаю всех, кто заинтересовался перспективой обучения, сотрудничеством, быть может даже, с нашим учебным заведением, посетить эту встречу — задать свои вопросы, познакомиться с нашими деканами и нашей профессурой.
А. Пичугин
— Ну что ж, спасибо» Я напомню, что сегодня в нашей программе, в «Светлом вечере», был отец Пётр Еремеев — ректор Российского Православного Университета, наместник Московского Высоко-Петровского ставропигиального монастыря, член Координационного центра по развитию богословской науки в Русской Церкви. Спасибо, отец Пётр!
П. Еремеев
— Спасибо большое и Вам!
А. Пичугин