Форум стран-экспортеров газа, объединяющий 12 крупнейших в мире производителей газа и существующий уже 14 лет, мог бы наподобие ОПЕК оказывать заметное влияние на газовый рынок. Вместо этого нечастые встречи лидеров стран сводятся к “обмену мнениями по актуальным вопросам” и принятию формальных деклараций. Не стала исключением и встреча в понедельник в Тегеране. Почему?
Из амбициозных международных проектов российского президента Владимира Путина, среди которых Шанхайская организация сотрудничества, Таможенный союз, ЕврАзЭс и пришедший ему на смену ЕАЭС – у Форума стран-экспортеров газа самая трудная судьба.
Номинально созданный в 2001 году, он получил юридический статус объединения лишь через семь лет. С того момента лидеры 12 стран, присоединившиеся к инициативе (Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, ОАЭ, Тринидад и Тобаго, Экваториальная Гвинея), встречались всего три раза, включая и последний саммит 23 ноября.
Еще в середине “нулевых” политические круги на Западе воспринимали ФСЭГ вполне серьезно и волновались по поводу сообщений о превращении площадки в картель по типу ОПЕК. Так, американские конгрессмены в 2007 году даже написали письмо тогдашнему госсекретарю США Кондолизе Райс с требованием “дать понять российскому правительству, что Соединенные Штаты расценят формирование картеля как недружественный акт, способный повредить сотрудничеству в других сферах”.
Однако на практике эти переживания оказались лишены смысла. Русская служба Би-би-си решила суммировать основные вопросы, связанные с существованием Форума.
Результаты встречи в понедельник
В очередной раз обошлось без сенсаций, но некоторые высказывания заслуживают внимания.
Владимир Путин пообещал нарастить поставки газа на восточном направлении до 128 млрд кубических метров. Если это случится, доля азиатского экспорта Москвы увеличится с нынешних 6% до 30% от всего экспортируемого газа.
Сейчас Россия является крупнейшим в мире экспортером природного газа, продавая за границу ежегодно в среднем по 180 млрд кубометров топлива. При этом 160 млрд кубометров идет в Европу, поставки же на восток в прошлом году равнялись, по данным Экспертного центра при правительстве, 7,7% (Путин назвал еще меньшую цифру).
Почему ФСЭГ – все равно важно?
Участники Форума контролируют 80% мировых запасов газа и 45% мировой торговли ресурсом. При этом значение газа в мировом энергобалансе с годами будет только возрастать.
Международное энергетическое агентство полагает, что потребление газа будет увеличиваться на 2% в год в 2015-2020 годах. По словам Путина, к 2040 году глобальные потребности в газе увеличатся на 32% – почти до 5 триллионов кубических метров. Оптимистично смотрят на перспективы рынка и западные энергетические концерны.
“При любых сценариях развития к 2040 году газ станет вторым по потреблению источником энергии, оттеснив на третье место уголь”, – говорил летом генеральный директор Total Патрик Пуянне.
Почему не вышло с картелем?
Страны ФСЭГ слишком разные и преследуют разные интересы.
“Что общего может быть у таких стран-экспортеров, как Катар и Россия? – приводит пример старший аналитик Vygon Consulting Мария Белова. – Катар продает весь свой газ в виде СПГ [сжиженного природного газа], Россия – 90% газа направляет по трубопроводам в Европу”.
Катар может быть на любом рынке за счет СПГ, продолжает она, а Россия привязана к долгосрочным контрактам.
“Или взять, например, Иран, который газ практически не экспортирует, но при этом обладает крупнейшими запасами. Другими словами, мы видим, что страны-участники Форума находятся на разных этапах развития газовой отрасли, с разным набором потребителей и с разным инструментарием экспорта”, – резюмирует она.
Неужели они не могут выступить единым фронтом?
Координировать ценовую политику всегда выгодно, однако правила на мировом газовом рынке уже сформированы, и их изменение чревато высокими издержками для инициаторов перемен.
Россия большую часть газа за границу продает по долгосрочным контрактам, где четко прописаны цены на 10-20 лет вперед (они указываются в виде формул, где главной переменной является стоимость нефти – таким образом, цена на газ привязывается к нефтяным котировкам).
РФ может воспользоваться пунктом пересмотра цены в случае серьезного изменения внешних условий. Но каждый раз это перспектива долгих переговоров с покупателем или, – если покупатель отказывается, – судебных тяжб.
Получается, у России как крупнейшего в мире экспортера газа связаны руки в смысле возможности вступления во всевозможные картельные соглашения по цене.
Кстати, о цене
Бывший представитель Ирана во ФСЭГ и ОПЕК Мохаммад Али Хатиби считает, что цена на газ несправедлива и не может устраивать экспортеров.
“Цена на газ привязана к цене нефти, иногда газ даже дешевле. Почему так происходит? Ведь газ чище нефти, у него много преимуществ. Цена на газ должна быть выше!” – заявил он в интервью РИА Новости в преддверии саммита.
Он считает, что механизм привязки газовой цены к цене на нефть должен быть другим: “газ транспортировать труднее, чем нефть, особенно если речь идет об СПГ. Я думаю, сейчас самое время для ФСЭГ выступить с поддержкой цен на газ. Рынком нужно управлять, рынку нужен менеджмент”.
Позиция России по вопросу о цене пока сводится к попыткам как раз отбить атаки на нефтяную привязку со стороны покупателей российского топлива. Владимир Путин называл такую привязку базовым принципом долгосрочных контрактов и усматривал в этом признаки давления на страны-экспортеры.
Фактор Ирана
Пока страны-участники Форума не спеша обсуждают возможности скоординированной политики на мировом газовом рынке, глобальный расклад меняется. Всё большую долю мировой торговли занимает СПГ, а снятие санкций с Ирана создает предпосылки для появления на рынке больших объемов газа из Исламской Республики (она располагает крупнейшими разведанными запасами ресурса).
Руководство Ирана не скрывает амбиций. Управляющий директор Государственной иранской газовой компании заявил, что в течение четырех лет после снятия санкций страна надеется, что ее газовый экспорт достигнет половины того объема, который Россия поставила в 2014 году в Европу (РФ поставила 160 млрд кубометров).
Впрочем, не все уверены в реальных возможностях Ирана.
“Сказать, что они в семь раз увеличат свой экспорт в Европу, это очень маловероятно”, – говорит старший аналитик Vygon Consulting Мария Белова. Для начала, по ее словам, им надо определиться, каким способом доставлять газ – СПГ или трубопроводы. Каждый из этих вариантов имеет сложности. Для экспорта СПГ нужны заводы по сжижению природного газа, которых в требуемом количестве нет. Для трубопровода требуются огромные ресурсы и наличие законтрактованных объемов со стороны покупателей – за четыре года провести подготовительные работы и проложить трубу, по ее мнению, практически нереально.
Дмитрий Булин
Источник: