Что происходит в Крыму с сельским хозяйством и различными его отраслями? Как повлияет гражданская блокада Крыма на крымских и украинских фермеров и как решает проблемы сельского хозяйства на полуострове госслужба по делам Крыма и Севастополя? В студии Дмитрий Незвинский, специалист рабочей группы Министерства аграрной политики.
– Дмитрий, что сейчас в Крыму происходит с сельским хозяйством, в общих чертах?
– Скажем так, сельское хозяйство несет определенные убытки, и связаны они, в основном, с отсутствием днепровской воды Северо-Крымского канала, который уже больше полутора лет не функционирует. А в связи с природными и географическими условиями в Крыму, сельское хозяйство здесь на 100% зависит от этой воды. А так как этой воды здесь нет, то сельское хозяйство находится на грани вымирания.
– Сразу после так называемого референдума, те, кто там сейчас у власти, бросились бурить скважины. Насколько это эффективно, хватает ли этой воды для сельского хозяйства и к чему это привело?
– Конечно, они понимали остроту проблемы с водой и поэтому начали искать решение. Среди методов были заявлены даже такие, как проложить с помощью военных специальные трубы, запустить системы опреснения морской воды, но как выяснилось, все эти проекты оказались исключительно голословными и не нашли ни технической, ни финансовой поддержки – соответственно, они очень дорогостоящие. А на счет скважины, даже местные экологи Крыма и международное экологическое сообщество заявили сразу, что бурение скважин приведет к неминуемой катастрофе, потому что Крым и так находится в сейсмически опасной зоне. То есть, если бурить скважины и добывать воду в промышленных масштабах, то никто не может спрогнозировать, какие от этого будут последствия.
– Но, несмотря на все эти проблемы, в российском крымском правительстве заявляли и продолжают заявлять об огромном потенциале сельского хозяйства. А еще хотелось бы узнать, вот эти проблемы в сельском хозяйстве, насколько они опасны для экономики Крыма в целом? Какой сегмент экономики занимает сельское хозяйство?
– Сельское хозяйство в Крыму – это одна из приоритетных отраслей, поэтому она занимает доминирующее положение. В цифрах сказать не готов, но это однозначно приоритетная отрасль. А с учетом того, что рекреационные и курортные комплексы тоже понесли определенные убытки, мы все знаем по каким причинам, то и сельхоз отрасль не составляет исключения.
– Есть ли какая-то стратегия по отношению того, что делать с Крымом в части сельского хозяйства?
– Говорить о какой-то стратегии в отношении сельского хозяйства без понимания общей стратегии Украины в отношении Крыма невозможно. А этой стратегии на сегодняшний день нет, и даже те органы, которые созданы по вопросам оккупированной территории Крыма, даже они не выполняют той функции, которую должны выполнять. В частности, государственная служба по делам Крыма и Севастополя уполномочена реализовывать политику по рекомендациям в вопросах водоснабжения и электроснабжения. Но эта служба на сегодняшний день бездействует, и поэтому говорить о стратегии и понимании дальнейших отношений даже на моем уровне невозможно.
– А вот с этой службой очень интересная ситуация, даже на сайте Кабинета министров никаких данных, кроме постановления о создании этой службы нет.
– Совершенно верно, служба на сегодняшний день носит абсолютно виртуальный характер. Она создана исключительно на бумаге и находится в так называемой юридической прострации. По документам она находится якобы при Кабинете министров, в здании Кабинета министров, а где фактически она осуществляет свою деятельность, доселе неизвестно.
– Давайте поговорим о той отрасли сельского хозяйства, которая известна далеко за пределами Крыма – о виноделии. Какова судьба Крымских винодельческих предприятий и можно ли пить то вино в наших магазинах, на котором написано, что оно произведено в Крыму?
– Скажу вам так, я не эксперт виноделия, но по информации, которой я обладаю, большинство заводов, оставшихся на оккупированной территории, продолжают работать на сырье, закупленном еще до оккупации. То есть на украинском сырье. Мы все знаем, что Крым самостоятельно сырьем, из которого он производил свою продукцию – не обеспечивал. Были и импортные поставки, и поставки с материковой Украины. То вино, которое сейчас якобы представлено на Украине, с этикетками «произведено в Крыму», то здесь не исключен факт подделки этого вина, у меня есть сомнение, что это вино с крымских заводов. Зная специфику экспортно-импортных операций, вывезти вино на материковую Украину не так просто. Украина не признает тех документов, по которым это вино могло бы сюда въехать.
– 20 октября исполняется месяц со дня общественной блокады Крыма. Что может измениться в связи с тем, что свободно гнать фуры в Крым уже не получится, и из Крыма, я так понимаю, тоже? Как вот это отразится на сельском хозяйстве Крыма?
– Понятно, что негативно. В любом случае, разрыв экономических, политических, культурных отношений – это всегда негатив. Но я опять же вернусь к тому вопросу, который вы уже задавали. Без общего всегосударственного понимания стратегии и вообще отношения Украины к оккупированной территории нельзя говорить о каких-то конкретных деталях, в частности – в сельском хозяйстве.
– Вот в этой истории с сельским хозяйством Крыма есть люди, о которых достаточно редко вспоминают, это – сами фермеры. Это люди, которые работают в этой сфере и теперь многие из них стали заложниками ситуации. Вот прошло полтора года, как чувствует себя крымский фермер?
– Ну, тут двоякая ситуация. С учетом блокируемого ввоза продуктов и с учетом работы Керченской переправы в зимнем режиме, то перебои с поставками питания все-таки будут. Так что внутренние крымские фермеры в какой-то части и выиграют.
– Есть информация, что Россия выделяет больше средств на сельское хозяйство, чем Украина. На сколько это справедливое утверждение и согласны ли вы с ним?
– Мое мнение, что такие дотации вполне себе могут быть, но они носят небюджетный характер. Мы же должны понимать, что по вложенным средствам рано или поздно надо будет отчитываться. А если вложенные деньги не начинают работать, а здесь мы возвращаемся к вопросу отсутствия воды, то рано или поздно этим фермерам придется деньги отдавать, и тогда они заговорят совсем по-другому.
– То есть здесь речь идет именно о кредитах.
– Ну конечно, я не знаю такой страны в мировой практике, чтобы деньги давались просто так. В любом случае экономика строится на каких-то принципах, которые нарушать нельзя.
– Ну вот когда мы говорим о разных сферах жизни нынешнего Крыма, мы все время отмечаем, что появилось больше денег, тратится больше денег, расходуются какие-то астрономические суммы денег, но вот эффективность этих трат?
– Дело в том, что информация, которой мы обладаем, она ограничена. Объективную оценку дать сложно, это будет неправильно так говорить – дистанционно. Но, повторюсь опять, в любом случае, эти деньги носят коммерческий характер, и они вне бюджетных фондов. Да, мы все прекрасно понимаем, что Россия тратит колоссальные деньги на оккупированный Крым. Да, тратятся большие деньги, в том числе и на сельское хозяйство. Но рано или поздно наступит момент, когда деньги перестанут падать с воздуха и за них придется отчитываться.
– А что с инфраструктурой получается? Ведь мы знаем, что тот же Северо-Крымский канал разрушается, если его не использовать, если там не проводить технологические циклы. Есть ли информация, в каком состоянии сейчас находится канал. И если есть изменения, то на сколько они обратимы?
– Я не зря затронул службу по делам Крыма и Севастополя, потому что Кабинетом министров именно этой службе было вверено давать рекомендации правительству по водо- и энергопоставкам в оккупированный Крым. Соответственно, только эта служба должна взять на себя ответственность и заявить, или они рекомендуют поставлять воду в оккупированный Крым или не рекомендуют. С учетом всех технических возможностей. Потому что если канал разрушается и есть целесообразность его наполнять водой дабы он не пришел в негодность, то это должна делать только эта служба, а не какие-то другие службы или общественные организации, в том числе и активисты, которые блокируют сейчас Крым.
– По вашему мнению, что этой службе может мешать решить этот вопрос по использованию Северо-Крымского канала?
– Ну, не готов критиковать или давать оценку их действиям, но думаю, тут много политических вопросов завязано и нет общего понимания в целом у правительства Украины в этих вопросах. А, возможно, и сама эта служба инициативу не проявляет, знаете, есть такое понятие, человеческий фактор.
– Вернемся еще раз к блокаде Крыма. Скажем о том, что херсонские фермеры потеряли большой рынок сбыта, делается ли что-то на государственном уровне, чтобы облегчить их судьбу?
– Делается, безусловно, делается. Министерством производится поиск и выходов на новые рынки сбыта, в частности, на Китай, на европейские рынки сбыта. Да, такие меры принимаются, и переговоры ведутся на очень высоком уровне.
–Ну, а ваша позиция по отношению к блокаде?
– Конечно, ее актуальность потерялась уже слегка, но что больше обращает на себя внимание, что об этой блокаде нет четкого государственного мнения. Ни один из государственных чиновников не заявил о государственном отношении к этому всему. То есть, государство Украина отмалчивается по вопросам блокады Крыма. Спустили все на общественников. Тем более, там есть и негативные моменты, и дискредитирующие факты. Мы ведь европейская страна и движемся в европейском направлении.
– Ну, насколько я знаю, эти ошибки там признают и исправляют.
– Дай-то Бог.
Сергей Мокрушин
Источник: