О научной терминологии и несбывшихся прогнозах министров «экономического блока.
История борьбы со «вторым кризисом» в экономике России обогатила лексикон населения страны. После очередного падения рубля правительственные чиновники нас чуть ли не ежедневно уверяли, что национальная валюта «достигла дна». Заодно регулярно «достигала дна» и цена дешевевшего барреля нефти.
Смесь французского с нижегородским сводила – и сводит – пытавшихся понять суть дела «простых граждан» с ума. «В четвертом квартале, мы ожидаем, будет достигнуто дно падения темпов роста экономики, и мы уже в последние месяцы текущего года, в начале следующего увидим положительные темпы экономического роста», – сказал на днях глава Министерства финансов Антон Силуанов. Чуть ранее его коллега по правительству, министр экономического развития Алексей Улюкаев заявлял, что в третьем квартале 2015 года экономика России достигла «хрупкого дна».
Далее изумленная публика узнала от него, что «мы где-то на дне лежим, или как назвать это движение». Наверно, «лежание» отныне следует именовать «движением»? Зато он твердо заверил: «Я думаю, что уж точно вниз не пойдем». Погодите радоваться, дно-то ведь, по его ощущениям, хрупкое…
А начиналось все с тихого игнорирования прогнозов. Немало экономистов предупреждали министров и чиновников Центрального банка о том, что победа над кризисом в 2009–2010 годах – виктория временная.
Уже в 2011 году появились признаки возрождения все того же кризиса в России, но кого это волновало, когда в том же году средняя стоимость нефти составляла почти 110 долларов. Успевай только считать «зеленые», а думать о будущем времени нет!
Кризис возвращался, но говорить об этом в 2011–2012 годах было неприлично. Новый Кабинет министров уже в мае-июне 2012 года ударился в безоглядный экономический либерализм, а общество громогласно заверяли в «успешном продвижении реформ», полнейшей незыблемости стабильности и экономического роста.
Да, мелкие неудобства встречались. Одно из них – рост цен на продукты питания, особенно странная спекуляция гречневой крупой. Другое – отток капиталов из экономики. Третья проблема состояла в том, что россияне не «отогрелись» после первой волны кризиса: заработная плата, что бы ни говорили чиновники, не достигла докризисного уровня.
Здесь-то и начались сеансы правительственной психотерапии на уровне «Все хорошо, прекрасная маркиза» – без продолжения. Министры сыпали ободряющими заверениями, подтверждали свою полную готовность развивать реальный сектор экономики – и считали проданные за рубеж баррели нефти.
В апреле 2013 года глава Центробанка Эльвира Набиуллина заявила, что ее ведомство позволит «более эффективно оценивать системные риски в нашем финансовом секторе и не доводить ситуацию до тех форм, которые происходят в некоторых странах». И уверенно провозгласила: таргетирование поможет сбить темпы роста цен. «Простой народ» пришел в неописуемый восторг, таких диковинных ученых слов он никогда не слышал.
Мы вдруг ощутили, что экономика – есть столь сложная и тонкая материя, что разобраться в ней могут только сильно образованные люди. Начали было думать, что, наверное, не могут быть правы те, кто призывает построить на эти деньги новые заводы, скоростные железные дороги, восстановить верфи и гражданское авиастроение. А министры тем временем все рассуждали о том, как теперь, в светлое посткризисное время, они привлекут в страну иностранные капиталы. Десятки и сотни миллиардов долларов.
Но мудрость граждан России велика, они быстро раскусили пустословие и мгновенно вспомнили сказку про голого короля. Сеанс психотерапии желаемых правительством результатов не дал, в 2013 году грамотные люди принялись резко критиковать министров-экономистов и требовать удешевить кредит. Но ЦБ твердо стоял на своем: он находится на передовой борьбы с инфляцией, а потому ключевую ставку необходимо повышать. Словом, говорил: «Вы не понимаете таргетирования!».
Поняли позже. Что представляло собой это самое таргетирование инфляции, и чего стоила эта великомудрая политика, показали события 2014 года. Двукратное падение курса рубля и безумный всплеск цен стали шоком. А ведь как красиво «заворачивали» тему таргетирования журналисты деловых изданий, один лишь пример: «Постепенное движение к намеченным показателям при поддержке законодательной власти может в итоге привести к низкой и стабильной инфляции».
Первым, по-настоящему тревожным для всех нас фактом стало ослабление рубля в начале 2014 года. Но еще раньше либеральные министры-экономисты ввели в обиход два транквилизирующих понятия. «У нас пауза роста», – твердили одни чиновники. «У нас инвестиционная пауза», – столь же пафосно уверяли другие.
«Паузы» продержались весь 2013-й и первую половину 2014 года. А чиновники были озабочены только улучшением экономического имиджа России, в чем им охотно подыгрывал Запад, поддерживая наш «экономический блок» в состоянии ничем не оправданной эйфории.
В рейтинге Всемирного банка «Делай бизнес» Россия к концу 2014 года поднялась сразу аж на 30 позиций, заняв почти почетное 62 место. Рейтинг страны рос раньше, в 2013 году, когда чистый отток капитала из нее составил 62,7 миллиарда долларов. В 2014 году рекорд был побит, вывели уже 151,5 миллиарда. Давайте начистоту: повышение рейтинга в момент обрушения рубля стало подарком либеральной команде во власти – чтобы защитить ее от резко усилившейся критики и обвинений в некомпетентности.
Экономический кризис буквально ворвался в 2014 году в повседневную жизнь страны. До этого миллионам людей могло казаться, что спор либералов и их патриотически настроенных критиков не имеет к ним отношения.
Теперь стало понятно: по мере того, как «второй кризис» надвигался, и можно было успеть «подстелить соломку», российские чиновники-либералы боролись против каждой пригодной травинки. Чтобы разоружить идейных противников и сбить обывателей с толку, они вновь обновили свой лексикон. В него вошли такие понятия, как «регулирование», «планирование» и «международные расчеты в рублях». Вместе с этим было объявлено о достижении некоего «дна» кризиса. «Пауза» закончилась.
Первым «дном» кризиса можно считать последнюю неделю декабря 2014 года. Тогда доллар, ценой немалых валютных интервенций, удалось выбить с высоты 61,5 рубля – на торгах и в обменных пунктах доллар взлетал до 80 рублей и выше – и отогнать к 56 рублям. С этим год официально и закрыли. Но в январе доллар взлетел к 67,6 рублям, и его снова пришлось толкать вниз. Выяснилось, что есть и другое «дно», на которое мы погрузились сначала весной, а потом и летом 2015 года: 18 мая доллар упал ниже отметки в 50 рублей, и оптимисты открывали шампанское. Не импортное, естественно. В мае министр финансов Антон Силуанов заявил о прохождении экономикой «пика негатива». В октябре была одержана новая «победа»: цена доллара опустилась до 62 рублей. Вот тогда А. Улюкаев обогатил экономическую теорию новым термином, сообщив о достижении «хрупкого дна».
«Восстановление» и «дно» стали главными терминами психотерапевтов от экономики в уходящем году. Да, был еще один термин: поскольку изобретено «дно», то правительственные чиновники регулярно заверяли нас в том, что теперь наступит «отскок». Нефть вырастет до 100 долларов за баррель, а рубль станет тверже гранита. И для этого принимались все возможные меры, скажем, глава Центробанка не далее, как в сентябре, категорически выступила против индексации социальных выплат по размеру инфляции. Потому что, пояснила она, индексация «может создать риски раскручивания инфляционной спирали». Проживем без увеличения социальных выплат!
Да и вообще, курс рубля, по ее словам, близок к равновесию. Таким же «равновесным» он, вероятно, был, когда за доллар давали на 15 рублей меньше. «Равновесным» он будет и в конце декабря, когда, по уверениям финансовых аналитиков, поднимется еще на «десятку» к нынешнему курсу. Это и станет подлинным «отскоком», да и вообще, наша валюта, по уверениям чиновников, всегда будет «равновесной»…
Теперь – о прогнозах. По восточному календарю, следующим будет год Огненной обезьяны. У этого самого примата, пишут, темперамент и эмоции сочетаются с хитростью и коварством. Нам они не угрожают, мы уже знаем о своей счастливой судьбе в наступающем году. В конце октября первый заместитель председателя правительства Игорь Шувалов отчитывался о выполнении антикризисного плана. Как он сказал, экономика «хорошо себя не чувствует», но и «не разорвана в клочья». Только вот, по его словам, если мировые цены на нефть упадут, или Запад усилит санкции, кризис усилится.
Читай: наши беды – результаты исключительно козней Запада, а правительственным чиновникам пора цитировать персонажа фильма «Бриллиантовая рука», заявлявшую: «Не виноватая я, он сам пришел!». Он – это кризис, разумеется. Тем самым они пополнят словарный запас либеральных министров и стратегов Центробанка. Они никогда не признают – да и знают ли они его… – жесткое правило экономики: она идет либо вверх, либо вниз. Никаких «пауз роста» не бывает, как не бывает у кризиса и многих «донышек», это ведь не чемодан контрабандиста.
Давайте вспомним. «Министерство экономического развития РФ ждет корректировки цен на нефть в середине 2015 года до уровня 85–95 доллара за баррель», – уверял в декабре прошлого года заместитель главы этого ведомства Алексей Ведев.
Вдумайтесь: вот он, сценарий, который готовили России правительственные чиновники. Ждать манны небесной. Роста цены на нефть. Ждать – и ничего не делать.
Уверен, что в декабре нынешнего года мы услышим от наших «экономических стратегов» много радужных прогнозов о светлом будущем. А что, они же за свои «гадания на кофейной гуще» ответственности не несут. Как выясняется, за положение дел в экономике России – тоже.
Василий Колташов
Источник: