И на этот раз нам выдали новость, от которой так и накручивается непрошеная слеза.
Не, я лучше по кремлевскому сайту от 27 января: “Во время посещения Пискарёвского мемориального кладбища Владимир Путин почтил память своего брата, умершего в годы блокады Ленинграда”).
Все прослезились? Поехали дальше. В последние годы кремлевский Агитпроп явно сменил тактику. От восторгов по поводу физического совершенства вождя и его могучего здоровья он перешел к выжиманию слезы из доверчивого сентиментального обывателя.
Полеты на дельтаплане со стерхами, ныряние за амфорами в глубины Черного моря, подводная охота с гарпуном на щук ушли в прошлое. Почему-то обществу все время подбрасывают сюжеты, из которых явствует: дедушка уже старенький и его надо беречь.
А потому он будет сидеть в “режиме самоизоляции”, правовой статус которого не определен ни законом, ни Трудовым кодексом, ни Конституцией.
И парад Победы 9 мая на Красной площади Главковерх должен принимать сидя. В нарушение всех воинских традиций и уставов. И на Крещение Господне 19 января уже не окунался в иордань, как в былые годы.
И вот теперь опять про братика. Оказывается, его могилку сотрудники Пискаревки отыскали года 4 назад и тут же доложили дорогому президенту. И впервые за 20 лет мы услышали от него эту душещипательную легенду: “Отец защищал свой родной город на фронте, а мама была в блокадном городе с ребенком, который умер зимой 42-го года и похоронен на Пискаревском мемориальном кладбище в Петербурге (в Ленинграде, конечно – прим.ред). По его словам, в 1941 году малыша забрали у родителей, чтобы спасти” ( https://ria.ru/20200123/1563788484.html ).
Вот так спасли! Все рассчитано на то, чтобы пожалеть старенького дедушку. Ну как-тут в самом деле не растрогаться? Да только препротивные блогеры стали подкидывать ехидные вопросы. А во время учебы в ЛГУ студент Путин мог при живых маме-папе поискать могилку братика? Мог. Почему не искал?
А когда после окончания юрфака ЛГУ 10 лет работал в КГБ, мог ее найти? Мог. Почему не искал? А когда работал в Питере вице-мэром Собчака, а потом директором ФСБ, мог поднять на ноги все поисково-розыскные и оперативные службы?
Да запросто! Почему не поднял и даже никогда не заикался о братике? Ответ напрашивался сам собой: да не было вовсе такого братика. Это ему потом его придумали, чтобы вышибать из народа слезу.
Хвалиться-то больше нечем (Личное оценочное суждение).
Александр Головенко, зам.главного редактора еженедельника “Патриот”.