Столица африканского государства Мали стала мишенью террористической атаки радикальных боевиков. Ровно через неделю после жуткого кровопролития в Париже. Удар нанесен именно по Мали – по стране в зоне традиционного французского влияния. По государству с глубокими этно-религиозными противоречиями и серьезными финансово-экономическими сложностями. По зоне триумфального военного успеха Франции 2013 года.
Исходя из знаний и опыта 2015 года, можно констатировать – менее трех лет назад Париж предотвратил появление в Мали сахарского варианта ИГИЛ. В 2012 протуберанцы «арабской весны» дотянулись и до африканских пустынь. Вместе с огромными, просто невероятными для малонаселенного севера страны потоками оружия из разрушенной Ливии. Оружие привозили люди, поднаторевшие в его использовании. Перешедшие грань легкого обрыва чужой жизни ради отвлеченных идеалов или права собственности на пару сапог. В кратчайшие сроки северное Мали превратилось в ад кромешный. Вихрь вооруженной нестабильности грозил всему региону Западной Африки.
Земледельческо-сельскохозяйственный юг Мали разрывался военными мятежами и о государственном единстве не помышлял. На волне борьбы северных туарегов за независимость к власти на половине малийской территории пришли группировки радикальных исламистов. Разгромившие как правительственные войска, так и адептов создания Азавада – государства туарегов. Только дефицит времени и кадров помешал местным радикалам приступить к массовым казням и пыткам иноверцев, к разрушению памятников древности, к провозглашению драконовских законов. Ко всем печально известным проявлениям средневекового халифата.
В январе 2013 Франция решилась на экстренную экспансию в Мали, африканская страна сползала к полному хаосу. Французские власти опирались на резолюцию СБ ООН от 20.12.2012, санкционировавшую иностранное военное вмешательство. Но гораздо важнее была опора на остатки колониального могущества, на понимание местной специфики, на элиты и войска других африканских государств Черной Африки. Париж сумел организовать умиротворение Мали с минимальными потерями французских граждан и высокими темпами наступления на джихадистов. За несколько месяцев банды под черными знаменами были полностью разгромлены. В Мали приступила к работе миссия ООН в Мали со своим силовым контингентом. Франция и США разместили в столичном Бамако силы спецназа и небольшие армейские подразделения.
Месть джихадистов проявлялась периодически, выкорчевать ее не удалось. Слишком слаба местная власть и слишком далека Франция от внутренних проблем бывшей колонии. Эта месть выражалась в налетах на пустынные блок-посты, в непубличном терроре, в редких и (к счастью!) не слишком профессиональных подрывах шахидов. Эта месть больно огрызнулась августовским нападением на гостиницу «Библос» в малийском городе Севарэ, где погибли местные полицейские и трое сотрудников миссии ООН. Атака на элитарный Radisson Hotel Bamako была неизбежна – что следует вовсе не из факта атаки, но из подробностей ее подавления.
До сих пор неизвестно, сколько было террористов. Называются цифры от двух (убитых с оружием в руках) до десяти (исчезнувших куда?!).
До сих пор неизвестны действия охраны отеля и само наличие этой охраны.
До сих пор неизвестен перечень жертв – погибло от 19 до 27 человек, их невозможно сосчитать?!
До сих пор неизвестно, была ли организована блокада Radisson Hotel Bamako. Проводились ли поиски террористов, их пособников и агентов за пределами отеля.
До сих пор неизвестно, кто и как штурмовал отель в центре малийской столицы, кто отдавал приказы и координировал силовую деятельность.
Зато известно, что среди 20 расстрелянных иностранцев – шесть граждан РФ. Бандиты убили сотрудников компании «Волга-Днепр» практически сразу после захвата заложников.
Известно, что другим шести россиянам удалось пережить часы трагедии и остаться невредимыми.
Известно, что боевики группировки «Аль-Мурабитун» проявили избирательное «милосердие» и освободили нескольких заложников. На основе знания текстов Корана. Подобная методика использовалась при захвате торгового центра в кенийском Найроби в сентябре 2013 года.
Стремление продемонстрировать разницу между мусульманами и всеми остальными жертвами – фирменная карточка Аль Каеды. В ходе парижских терактов фанатики убивали всех подряд. Борьба между ветвями радикальных палачей идет и в способе уничтожения людей. С поправкой на местные реалии и медийный эффект.
Война между цивилизованным миром и радикальным джихадизмом не имеет четкой линии фронта. Нападение может случиться на тунисском пляже, в ливанском супермаркете, на турецкой демонстрации, в парижском кафе, на борту российского авиалайнера, в еврейском кошерном магазине. Для ликвидации террористической опасности важно уничтожить ИГИЛ и Аль Каеду – но исключительно методом подавления проблем не устранить. Война требует напряжения всех государственных механизмов, межгосударственной координации, инвестиций в безопасность и развитие, дипломатических и общественных усилий, обмена точными и своевременными разведданными, вплоть до культурно-просветительной работы.
Большинство государств современности относятся к войне с терроризмом по принципу «Это где-то далеко и нас не касается».
Хотя отели Radisson возведены в большинстве мировых столиц. Не говоря уже о торговых центрах, кафе и концертных залах.
Не говоря о свободном обороте оружия во многих точках планеты. О продолжающемся делении боевиков на «хороших, легитимных» и «тоталитарных, плохих». О привычной расслабленности силовых структур в Европе, Азии, Африке. О дикой практике компактного проживания исламистов не в Саудовской Аравии, но в бельгийской столице! В нефтяном королевстве им как раз запрещено селиться рядышком и вне полицейского надзора. Под страхом смертной казни, между прочим.
Последствия расслабленности, нерешительности, трусости, предательства выпадают дождем из человеческих останков.
Разумно присоединиться к мировой войне с террором до того, как Норд-Ост или Bataclan случатся в собственной стране.
Переход от символической политики к жестким и решительным действиям следует осуществить быстро – промедление равнозначно смерти.
ДАША ГАСАНОВА
Источник: