Очередной визит президента Белоруссии к Владимиру Путину не принес сенсаций. Но для «Бацьки» важен сам факт такой встречи на фоне международного скандала.
Третий раз в нынешнем году Лукашенко и Путин встретились в Сочи, опять с минимум подробностей и неясным исходом переговоров. Даже их тема звучала издевательски: «Дальнейшее развитие двусторонних связей и партнерство государств в торгово-экономической, энергетической и культурно-гуманитарной сферах». И только одно остается неизменным — сетования участников встречи на то, что «нехороший Запад обижает». Владимир Путин на встрече с «президентом сомнительной легитимности» назвал события вокруг Белоруссии «очередным витком» и «всплеском эмоций». Хотя, по словам российского лидера, «нам и без этих… событий есть о чем поговорить».
Но Лукашенко явно хотел поговорить как раз об «этих событиях». Он заявил, что приехал к российскому президенту с «портфелем документов», относящихся к ситуации с пассажирским лайнером: «Я, пользуясь таким доверительным отношением, захватил некоторые документы. Покажу вам, чтобы вы понимали, что происходит». И, конечно, президент Белоруссии вновь пожаловался, что белорусская оппозиция в сотрудничестве со странами Запада пытается дестабилизировать обстановку в республике так же, как это было в августе 2020-го — сразу после выборов, результаты которых мало кто признал.
Но Владимир Путин вместо этого заговорил о Союзном государстве — интеграция двух «братских стран», по его мнению, должна идти не спеша и с учетом интересом сторон. И это явно стало неожиданностью для Лукашенко, который с августа 2018-го уже привык к тому, что Москва всячески торопит слияние, а он — не уступает и торгуется. А теперь вдруг и торговаться особо не нужно.
Скорее всего, все же главной темой переговоров стало то, что между Москвой и Минском есть достаточно серьезные экономические проблемы. Например, американские санкции в отношении НПЗ «Нафтан», которые вступают в силу 3 июня, неожиданно отпугнули российских поставщиков нефти — «Роснефть» и «Сургутнефтегаз». Между тем, этот завод всегда был нацелен на обеспечение внутреннего рынка Белоруссии, в связи с чем пришлось принять решение резать экспорт на Украину с Мозырского НПЗ (второго белорусского завода, работающего преимущественно на экспорт), чтобы не получить дефицит и дополнительную напряженность у себя в стране.
Так что не случайно еще перед встречей Лукашенко и Путина был анонсирован поиск обходных путей, позволяющих избежать американских санкций. Но сам факт того, что вопрос обеспечения украинского и отчасти европейского рынка топливом решается между Минском и Москвой, понятно, не вызвал восторга ни в Киеве, ни в Брюсселе.
Также, по нашей информации, у Кремля вызывает многочисленные вопросы тот факт, что Лукашенко всем своим поведением буквально напрашивается на экономические санкции Запада. Вслед за закрытием авиаперелетов над Белоруссией европейцы с американцами теперь рассматривают запрет на покупку калийных удобрений и нефтепродуктов — основы белорусского экспорта и экономики в целом.
Если это произойдет, Лукашенко запросто может объявить дефолт по внешним займам («как результат действий мировой закулисы»). А РФ и Китай — главные кредиторы Белоруссии. С КНР Лукашенко без труда расплатится сельскохозяйственной землей, а вот Россия окажется в дурацком положении. У Москвы будет выбор из двух вариантов: или списать долги и окончательно взять Минск на содержание, или получить на западной границе «вторую Украину».
Отдельная строчка — европейская идея перекрыть транзит российского газа через Белоруссию (газопровод «Ямал-Европа»). Формально — чтобы лишить транзитного дохода официальный Минск, но реально — понятно, что эта мера ударит прежде всего по РФ. «Газпрому» придется искать, куда «пристроить» 33 млрд куб. м газового транзита в год: или качать через Украину (что для Москвы унизительно), или отдать под этот транзит 2/3 емкости «Северного потока — 2», если он будет запущен. В общем, варианты «оба хуже».
Понятно, что на протяжении пяти часов переговоров в Сочи союзникам было что обсудить. К тому же перед встречей Путина и Лукашенко Москва всячески давала понять, что готова решать белорусскую проблему, так скажем, разными способами. Главный сигнал: российские правоохранители сняли Светлану Тихановскую из розыскных списков. Собеседники «Росбалта» в белорусской политической среде видят несколько возможных вариантов развития событий.
Первый: Лукашенко уходит, в Белоруссии начинаются демократические преобразования, но страна остается в сфере влияния РФ. Соответственно, «демократию» там изображают пророссийские политики, Белоруссия остается главным союзником РФ на западном направлении. По сути, это будет большая сделка между Россией и Западом: Москва идет на уступки по Украине (уходит из ДНР/ЛНР) и Ирану, взамен получает доминирование в Белоруссии и снятие части экономических санкций.
Второй: Лукашенко остается у власти, но меняет, наконец, Конституцию, а РФ получает контроль над ключевыми предприятиями Белоруссии. Подписываются многострадальные «дорожные карты» по интеграции, Кремль и далее ограниченно поддерживает Лукашенко. Этот вариант привлекателен еще и возможностью для российского военпрома вернуться к очень тесной интеграции с белорусскими коллегами.
Еще одно мнение, которое сколь распространено, столь же и непопулярно в белорусском политикуме. Оно гласит, что главный бенефициар нынешнего «самолетного» кризиса официального Минска — Кремль. Потому что теперь Белоруссия — через международную блокаду, которую европейцы все никак не были готовы ввести — становится практически полностью зависимой от Москвы. И теперь у Лукашенко только один путь: исполнять договор о Союзном государстве 1999-го, в «многовекторность» он больше не поиграется.
Сюда же бонусом — «белорусский вопрос» гарантировано окажется в повестке дня скорых уже переговоров Владимира Путина и Джо Байдена. На фоне Лукашенко и Путин уже не выглядит прежним злодеем, и дополнительный объект для торга у Кремля появляется.
В некотором смысле Лукашенко, приезжая на встречи с Путиным, и там высказывая «общую точку зрения», ведет себя как заяц-хулиган из анекдота: подружился с медведем, а потом всем недругам заявляет: «Кто на нас с Мишей?!» Вопрос тут только в том, как долго такое будет терпеть сам «Миша», то есть Россия. Пока терпит. Уже 27 лет. Наверное, в самом деле на что-то рассчитывает.