Блогеры помешали скрыть последствия экологической катастрофы

blogery-pomeshali-skryt-posledstviya-ekologicheskoj-katastrofy

Одним из лидеров YouTube на прошлой неделе стал ролик, выложенный Дмитрием Гудковым (сыном депутата Госдумы Геннадия Гудкова), об экологической катастрофе в деревне Мошково Новосибирской области.

Всего за несколько дней видео набрало более 1,3 млн просмотров, что по меркам интернета выглядит просто фантастично. Ролик рассказывает, что в апреле и декабре 2008 года на участке нефтепровода Омск – Иркутск произошло два разлива нефти, затопившей местную речку Балту и близлежащие пруды садовых обществ. По словам местных жителей, последствия аварии до сих пор не ликвидированы: тонны нефти засыпали слоем земли и камыша.

История экологической катастрофы в деревне Мошково так и осталась бы неизвестной, если бы не один человек, откровения которого потом и раскрутил интернет. Это – Николай Кузнецов, сотрудник «Трансибнефти» («дочки» «Транснефти»), оператора нефтепровода. Кузнецов – начальник участка производственно-технического обеспечения (УПТО) – из тех людей, которых принято называть «идейными». Он с гордостью рассказывает, как всю жизнь был коммунистом и «до сих пор не сжег свой партийный билет», как работал на «Распадской», как выводил из непролазной тайги колонну техники, оставленной после строительства ВСТО. В общем, Кузнецов – это архетип сибирского мужика и честного строителя социализма, таких сегодня в столице не встретишь – эти редкие рудименты исчезнувшей цивилизации живут на периферии гламура и светской жизни.

Кузнецов рассказал «Новой газете», что в мае 2008 года он вместе с экологом Мошковского района выехал на место аварии – 742-й километр нефтепровода. (В скобках заметим, что официальные полномочия его к этому не обязывали.) «Приехали и видим картину: разлив нефти, рабочие ставят муфту, пруды все в нефти – ее собирают соломой, потом сжигают… И тогда я сказал своему начальнику: «Молчать не буду!» – вспоминает Кузнецов. По его словам, он сфотографировал последствия аварии и передал их главе Мошковского района Сергею Лысенко. Тот, как говорит Кузнецов, ответил спокойно: мол, да что там, откупимся.

По оценке Кузнецова, весной 2008 года вылилось примерно 1 тыс. тонн нефти. «Нефть по реке прошла почти 50 км. По крайней мере в 30 км от источника разлива есть большой водозабор. Так, по рассказам местных рыбаков, они вылавливали рыбу с запахом нефтепродуктов и носили ее главе администрации на стол», – говорит он.

После первой аварии у Кузнецова начались проблемы с руководством: «Премии лишали, подчиненных против меня настраивали, в командировки отправляли, чтобы не выступал». В декабре 2008 года он вернулся из очередной командировки и узнал: на том же месте – снова авария. «Рабочие напились перед Новым годом и забыли закрыть вантуз. Всю ночь нефть хлестала выше берез и снова залила окрестные пруды. Там начали все вычищать, сжигать. Пожар был огромный, полыхало все. Мне ребята из бригады ЛЭС (линейно-эксплуатационной службы. – Р. А.) сказали, что вылилось примерно 3 тыс. тонн. Потому что от задвижки до задвижки – 4 км, а вантуз находился в самой нижней точке. Поэтому, пока вся нефть не вышла, они в гидрокостюмах пытались ее перекрыть. Сколько на самом деле вылилось – не знаю. Но во всех своих письмах и обращениях я настаиваю на том, что необходимо востребовать баланс перекачки нефти от Анжеро-Судженска до Омска, чтобы понять, сколько реально вышло нефти», – рассказывает Кузнецов.

Он вместе с местными жителями исписал тонны бумаги, дойдя в своих обращениях от местного Ростехнадзора до премьера Путина и президента Медведева. Все письма, по его словам, отправлялись обратно в областную прокуратуру, которая «отвечала, как под копирку: все хорошо, все прекрасно». Сегодня, как говорит Кузнецов, последствия аварии до сих пор не ликвидированы: нефть просто засыпали слоем земли.

Сотрудник пресс-службы «Транснефти» усомнился в том, что ролик, выложенный на YouTube, мог всего за несколько дней набрать столько просмотров, а за комментариями посоветовал обратиться к официальному пресс-релизу «Транссибнефти».

В пресс-релизе говорится только об одной аварии, произошедшей 26 декабря на 744,7 км нефтепровода Омск – Иркутск. По оценкам компании, причиной выхода нефти «явилось недозакрытие вантуза», а объем разлива составил 7 тонн, из них 1 тонна утекла в реку Балта. «Объем собранной и закачанной нефти обратно в нефтепровод составил 6 м3», – говорится в отчете «Транссибнефти». Компания настаивает: были приняты все меры по ликвидации и защите окружающей среды, создана комиссия по расследованию причин аварии. Департамент природных ресурсов Новосибирской области подсчитал размер ущерба окружающей среде – 4,3 млн рублей, которые «Транссибнефть» в полном объеме выплатила. Сегодня, как говорится в пресс-релизе, на месте инцидента ведется постоянный мониторинг и экологический контроль. Согласно приведенным на сайте компании данным лабораторных исследований, сегодня концентрация нефтепродуктов в воде не превышает нормы предельно допустимой концентрации (ПДК).

В России, в отличие от Советского Союза, для почвы стандарты ПДК не установлены. Однако если исходить из, пожалуй, единственного на сегодняшний день официального источника – письма Минприроды от 27 декабря 1993 года «Порядок определения размеров ущерба от загрязнения земель химическими веществами», в котором содержание нефте-продуктов меньше 1000 мг/кг почвы считается низким уровнем загрязнения, – то в Мошкове показатели ниже в 10-20 раз. Согласно анализу ФГУ «ЦЛАТИ по Сибирскому ФО», концентрация нефтепродуктов в разных пробах колеблется от 42 до 103 мг/кг.

Жители смотрят на результаты этих исследований скептически. Владимир Абакумов, местный депутат, председатель районной комиссии по экологии, рассказывает, что первая авария прошла тихо, а когда зимой произошла вторая, то дым от пожара был виден за десяток километров. Абакумов оправдывается передо мной, что до июля этого года об аварии не знал и даже не был на месте. «Вот такой я председатель оказался», – сожалеет он и говорит, что по образованию агроном, 72 года на днях исполнилось, и поэтому вовремя не узнал. «Но когда приехал и увидел – понял: тут серьезное дело. Лунки в земле стали выкапывать, а оттуда нефть сочится. Мы стали постепенно выяснять, как они скрывали следы, как засыпали все землей. И самое главное – они же ничего не убрали, зато в сентябре началась масса статей: все нормально, все зачищено, все убрано», – рассказывает депутат.

Абакумов больше всего возмущается тем, что никто не пытается компенсировать ущерб садоводам: «Они говорят, что жить здесь больше невозможно, и я с ними согласен. Пускай их переселяют, пускай покупают новые участки или приводят это место в порядок. В Америке случилось (он, видимо, имеет в виду аварию в Мексиканском заливе. – Р. А.), всем компенсировали, а у нас скрывают. И самое главное – скрывают от народа».

С ним соглашается местный житель Николай Малашенко из садового общества «Яблоневый сад-2». Он рассказывает: «В мае 2008 года весь пруд был покрыт пеленой нефти, воды не было видно. Там ужас что творилось: вдоль трубы – нефтяное болото, ступить некуда, а ступишь – утонешь. Потом зимой, говорят, полыхало так, что когда я приехал – там все пусто было: ни деревьев, ни кустарников, как будто Мамай прошел. Они же были должны всю почву с нефтью убрать и увезти, а они просто засыпали землей». Малашенко также рассказывает, что после того как огородники стали рыть землю и докапываться до нефти, на месте аварии была установлена охрана: «Мол, что вы тут роетесь», – говорит садовод. Затем, по его словам, огородников начали обвинять в том, что они сами лунки выкапывают, заливают в них нефть и поджигают. «Ну это же какую дурость надо иметь, чтобы такое придумать», – возмущается Малашенко. Он также объясняет, почему лабораторные исследования сегодня показывают допустимую концентрацию: «Потому что землю берут с поверхности, а воду осенью спускают – внизу несколько озер, где разводят рабу. Поэтому нефть вместе с водой унесло, а вот вокруг пруда посмотришь – везде нефть».

Другой местный житель, Андрей Воронов, на контакт идет неохотно. «Нефть есть, а никто не реагирует», – говорит он. По его словам, нефть текла и весной, и зимой, а потом ее просто засыпали, а реку уничтожили – прорыли новое русло.

– А под землей есть нефть? – спрашиваю.

– Море. Мы сначала копали лопатой – они засыпали, мы взяли рыбацкий бур – они снова засыпали, а сейчас положили плиты, и нам уже не докопаться.

А вообще, он считает, что объяснять мне все равно бесполезно: «Если мы дошли в своих письмах до премьера, до президента, и никто ничего не отвечает, то что ваш звонок изменит?»

Местным жителям вместе с Николаем Кузнецовым из «Транссибнефти» удалось настоять и на проведении независимой экспертизы, результаты которой сильно отличаются от тех, что приведены на сайте оператора нефтепровода. Согласно исследованию Новосибирского городского комитета охраны окружающей среды и природных ресурсов, концентрация нефтепродуктов в старом русле реки Балты составляет 7,76 мг/дм3, при ПДК – 0,05 мг/дм3. То есть здесь концентрация превышает предельно допустимую более чем в 100 раз. В 400 метрах выше зоны загрязнения вода чистая, однако местные жители объясняют это произошедшим осенью спуском. Анализ почвы показывает, что на уровне полуметра концентрация действительно не превышает предельно допустимую, но, если прокопать до 1,5-1,8 метров, содержание нефтепродуктов будет зашкаливать. На правом берегу Балты концентрация составила 7,68 мг/г, в старом русле – 17,3. В письме Минприроды от 27 декабря 1993 года «Порядок определения размеров ущерба от загрязнения земель химическими веществами» самый высокий – пятый – уровень загрязнения почвы нефтепродуктами устанавливается при концентрации свыше 5000 мг/кг. Таким образом, если умножить показатели проб в Мошкове на тысячу, то получится, что в разных местах уровень загрязнения колеблется от 7680 мг/кг до 17 300.

В течение этих двух с половиной лет, что Николай Кузнецов из «Транссибнефти» рассказывал об экологической катастрофе в Мошкове, его пытались по-разному заткнуть. «1 сентября этого года мне прокололи колеса машины, 3 сентября разбили задние зеркала, 7 сентября снова прокололи все колеса, машину разрисовали свастикой, пробили лобовое стекло ломом», – восстанавливает хронологию событий Кузнецов. В тот же вечер – 7 сентября, по его словам, позвонил неизвестный и спросил: «Ну че, чувачок, машину восстановил? Не думаешь продавать?» Кузнецов ему ответил: «Ты хотя бы представься». А тот: «Да ты знаешь, мы там ваших партийцев-засранцев давили и давить будем. Иди внизу подарочек лови». Кузнецов рассказывает, что «подарочек» нашел утром на следующий день – это был пакет с белой дохлой крысой.

Все эти события заставили начальника участка Николая Кузнецова записать видеообращение к президенту России Дмитрию Медведеву, в котором он рассказал о том, что не хочет умирать, хочет и дальше жить ради своих внуков.

Посмотрите это видеообращение (http://dgudkov.livejournal.com/23763.html) и по возможности присоединитесь к нему: все-таки, мне кажется, он достоин жизни – таких мало осталось.

P.S. По странному стечению обстоятельств, Николая Кузнецова из «Транссибнефти» еще не уволили: он выходит на работу из отпуска 4 ноября.