Руководитель следственной бригады КГБ СССР по ЧАЭС вспоминает о прошлом и размышляет о будущем

Четверть века назад в СССР произошла катастрофа, которая, казалось бы, не могла произойти в принципе – рванула одна из самых мощных в мире атомных электростанций. Расследованием причин, приведших к тепловому взрыву реактора, занимались многие структуры – от общественных, научно-академических до спецслужб. Компетентная следственная бригада работала по линии КГБ СССР. В июле-августе 1986-го ее возглавлял Николай Алексеевич Шам, генерал-майор КГБ, курировавший оборонно-промышленный комплекс Союза.

Об аварии на четвертом энергоблоке ЧАЭС, кажется, известно уже все. И, тем не менее, интересно услышать воспоминания очевидца и очень компетентного участника расследования катастрофы. Вот что вспоминает сейчас о том, что происходило в Чернобыле 25 лет назад генерал-майор в отставке Николай Шам:

– Взрыв на ЧАЭС произошел в 1 час 23 минуты пополуночи 26 апреля. Общий выброс радиационной активности сразу составил около пятидесяти миллионов Кюри, что в несколько сотен раз выше, чем при взрыве атомной бомбы в Хиросиме. Для специалистов ядерной энергетики и для правительства СССР это стало полной неожиданностью. В Москве не понимали, как такое могло случиться, что же произошло на самом деле и, главное, что делать дальше.

Сразу были сформированы Правительственная комиссия и оперативно-следственная группа КГБ СССР, которую возглавил генерал-лейтенант Федор Щербак. Чекисты из центрального аппарата были на месте через шесть часов после взрыва. При этом, повторюсь, никто не представлял себе уровня реальной опасности, которая сложилась вокруг разрушенного блока АЭС и всей Припяти. Первичная оценка радиационной обстановки в месте катастрофы началась лишь в 15 часов 26 апреля, когда прибыла аварийная бригада Минэнерго.

К этому времени 67 человек уже получили острое лучевое поражение организма. На следующий день их всех отправили в специализированные клиники Москвы и Киева. Чуть позже острая лучевая болезнь проявилась еще у 44 человек. Всего с такими симптомами госпитализировали 134 человека.

Оценив ситуацию, Правительственная комиссия ввела нормы, соответствующие нормам «особого периода», то есть последствиям термоядерного удара.

Началась экстренная и принудительная эвакуация всех людей, проживавших в радиусе десяти километров от ЧАЭС. Затем зону обязательной эвакуации, на десятилетия ставшей зоной отчуждения, увеличили до радиуса в тридцать километров от станции. На следующий день после взрыва, 27 апреля, эвакуация была завершена, а в зону отчуждения стали вводить войска, в основном – части радиационной, химической и биологической защиты и гражданских специалистов, которые приступили к ликвидации последствий катастрофы, а главное – к недопущению повторных взрывов.

Напомню, в 4-м энергоблоке находилось 1500 тонн радиоактивного графита, который после взрыва тепловыделяющих элементов – ТВЭЛ – загорелся. При скорости горения одна тонна в час графит полыхал бы более двух месяцев, выбрасывая в атмосферу несметное количество смертоносной радиоактивной грязи. Мировая практика не знала примеров тушения таких пожаров – в его эпицентре уровень радиации превышал 1000 рентген в час. Было решено «забомбить» разрушенный реактор материалами, которые погасили бы пламя, а главное – заблокировали свободный выход радионуклидов в атмосферу. В жерло чадящего «ядерного вулкана» сбросили 5000 тонн свинца, песка, глины, доломита. При этом никто из ученых-атомщиков не знал, правильно все делается или нет. Были жаркие споры о том, как гасить огонь и снижать уровень радиации. Тем не менее, те действия, скорее всего, были абсолютно верными. Уже 3 мая горение графита фактически прекратилось, несколько снизился радиационный фон, прекратился свободный выброс в атмосферу радионуклидов в прежних количествах. Но тут пришла новая беда.

Активная зона разрушенного реактора спеклась в огромный ураново-графитный монолит, в котором шли какие-то неизвестные науке процессы. Что делать? Четкого ответа на этот вопрос не было.

Радиационная активность монолита определялась в несколько миллиардов Кюри, и монолит этот стремительно разогревался. Реален был взрыв, причем, некоторые специалисты считали, что он может оказаться ядерным.

Ежесуточно температура повышалась на 150 градусов по Цельсию. По расчетам «второй Чернобыль» с еще более ужасающими последствиями должен был рвануть в ночь с 6 на 7 мая.

Для снижения температуры дышащий жаром ураново-графитовый расплав поливался жидким азотом, вводились легкоплавкие металлы, которые оттягивали максимум тепла. Предпринимались и другие меры. Однако у всех, кто тогда находился в районе ЧАЭС, я имею в виду руководство и ведущих специалистов, было ощущение очень большой тревоги: рванет – не рванет. 10 мая стало ясно – нового взрыва не будет. С другой стороны, выяснилось, что глубина и степень заражения Зоны оказались значительно более страшными, чем представлялось изначально.

Тем не менее, специалисты, работавшие в районе ЧАЭС, понимали, что от эффективности труда каждого, оказавшегося на относительно небольшом пятачке Чернобыля, зависит, по большому счету, жизнь огромной страны. Расследуя катастрофу, мы не исключали ни одного фактора, в том числе – злого умысла. Правда оказалась гораздо хуже: обычная человеческая глупость, помноженная на алчность и на извечное «авось». Выводы Комиссии давно опубликованы, добавить даже сегодня практически нечего. Катастрофа стала следствием стечения ряда обстоятельств, которые просто не могли не соединиться в роковой узел.

Была попытка добиться на халяву, извините за грубое слово, получения энергетической отдачи. Дополнительные киловатты, дополнительные вознаграждения… Изучался так называемый выбег турбины и получение остаточной электроэнергии при полном выключении внешней энергоподачи. Помимо получения дополнительной и как бы дармовой энергии проверялась возможность автономного управления АЭС в чрезвычайной ситуации. Ну разве можно проводить столь опасные эксперименты на работающей и очень мощной АЭС, а не в лабораторных условиях? Оказалось – можно.

И не надо говорить, что виновных назначили. Руководство станции, вне всякого сомнения, должно было отдавать отчет степени риска в ходе проводившихся экспериментов.

Когда дежурная смена энергоблока вывела аварийную стержневую систему полностью, в реакторе началась неуправляемая цепная реакция и просто ураганный разогрев активной зоны. Как следствие – череда сильнейших тепловых взрывов. Внешнюю направляющую решетку перекосило, ввести в продолжающий разогреваться реактор защитные графитовые стержни стало просто невозможно. Ситуация усугубилась тем, что водяное охлаждение реактора операторы работавшей смены отключили в инициативном порядке. Зачем?! Видимо, они хотели получить максимальную картину чрезвычайной ситуации, с которой успешно бы справились, выдав «на гора» еще и дополнительные дармовые киловатты. Ну и получили…

Прошло 25 лет. Николай Алексеевич Шам давно в отставке. Он считает, что Чернобыль поставил крест на ядерной энергетике – как самой дешевой и безопасной. Уже четверть века он пытается внедрять экологически чистую энергетику. Триумфального шествия новой энергетики мы, увы, не видим.

11 марта тряхнуло Японию, после чего налетело цунами. Самое страшное в той катастрофе наряду с огромными человеческими жертвами – разрушение АЭС «Фукусима-1».

Как это ни парадоксально на первый взгляд, но причины разрушения японских энергоблоков и взрыв Чернобыля кроются в одном – в уповании на «авось», которое является не только русским.

В СССР когда-то, начав рискованные эксперименты, понадеялись, что пронесет. Не пронесло. В Японии, для которой землетрясения и цунами совершенно естественны, почему-то эти природные опасности проигнорировали начисто. Наверное, тоже были уверены – пронесет.

Как можно строить целый ряд ядерных энергоблоков в непосредственной близости от кромки океана и на тектоническом разломе? Как можно было не предусмотреть отказ систем охлаждения, который вполне реален после сильнейшего землетрясения и в результате гидравлического удара океанских волн?

Конечно, ЧАЭС по разовому выбросу в атмосферу всяких гадостей была намного страшнее «Фукусимы-1». Но и силы на ликвидацию того взрыва были брошены не соизмеримые с тем, что смогла мобилизовать Япония. Нелишне вспомнить, что Чернобыль смогли затушить и заглушить достаточно быстро, не позволив при этом произойти новым взрывам. Что на самом деле творится в разрушенных реакторах «Фукусимы-1», мировое сообщество толком не знает. Япония оказалась гораздо более закрытой страной, чем Советский Союз. А пропагандистская машина официального Токио – гораздо активнее, более изощреннее, чем советский агитпроп.

У них никто не погиб от острой лучевой болезни. Никакого мародерства! Никакой паники! Все очень организовано и очень компетентно. Да еще и чудо-роботы тут как тут. Они все увидят, оценят и все починят без вмешательства человека. Короче говоря, некоторые проблемы в реакторных блоках АЭС, которые возникли после землетрясения-цунами, будут устранены в ближайшее время.

Между тем, если оценивать действия японцев, без падения ниц перед их «высочайшей» технотронной цивилизацией, самодисциплиной и самоорганизованностью, то представляется следующее: они, как и когда-то в СССР после взрыва энергоблока на ЧАЭС, просто не знают, какие процессы идут в разрушенных реакторах «Фукусимы-1», и понятия не имеют, что делать дальше. А то, что они делают – очень сомнительно с точки зрения эффективности и безопасности. Если, конечно, не считать введения «чернобыльской» тридцатикилометровой зоны полного отчуждения.

Реакторы частично разрушились на всех блоках. Начался неконтролируемый разогрев активных зон. Как поступили очень умные и очень гуманные японцы? Они стали тупо поливать чадящие реакторы морской водой, которая тут же в виде радиоактивного пара улетала в атмосферу или сливалась уже радиоактивной водой в океан. Представьте, если бы в апреле 1986-го вокруг развалившегося энергоблока ЧАЭС установили мощные вентиляторы и стали его обдувать, чтобы остыл. А весь набор радионуклидов при этом вихрем летел бы в атмосферу. «Тупые совки» до такой простой идеи почему-то не додумались. Додумались технически очень даже продвинутые и безумно умнейшие японские «спецы» в области ядерной энергетики.

Никто не знает, сколько и каких радиоактивных материалов уже смыто и продолжает смываться из «Фукусимы-1» в Тихий океан. Не знаем мы и того, как аукнется японская ядерная авария для экологии прилегающих акваторий и всего Мирового океана.

Что удивительно, разномастные экологические организации планеты, устраивающие вселенские истерики по совершенно ничтожным «проблемам», в данном случае как радиоактивной воды в рот набрали.

Что же делать дальше и каким образом развивать энергетику в мировом масштабе? По мнению Николая Шама, человеческая цивилизация, если она хочет просто выжить, должна отказаться не только от ядерной энергетики, но и от большей части способов получения электроэнергии, принятой сейчас во всем мире. Необходимо принять глобальную программу принудительного перехода на альтернативную энергетику и на максимальное энергосбережение. Россия могла бы показать мировой пример в этом направлении. Отечественные ученые давно разработали и даже проверили на практике возможность получения в достаточных количествах электроэнергии абсолютно безопасными для экологии Земли и человека способами. Опять же нашими специалистами открыты и опробованы очень эффективные способы масштабного энергосбережения и резкого снижения выбросов в атмосферу продуктов сгорания жидкого топлива.

Все эти спасительные для человечества русские энерготехнологии можно было начать масштабно внедрять еще в конце ХХ века. Но оказывается, никому в высших эшелонах власти это не нужно…