Судьбы авторов публикуемой статьи прочно связаны с чернобыльской трагедией. Академик Академии геополитических проблем Игорь Острецов сразу же после аварии был включен в созданную правительством комиссию по анализу безопасности ядерных блоков на всех действующих атомных электростанциях страны. Журналист и писатель Владимир Губарев, не понаслышке исследовавший чернобыльскую тему, написал пьесу «Саркофаг», которая шла в Европе и в провинциальных театрах России, но так и не была поставлена ни в Москве, ни в Киеве, ни в Минске.
Кинодраматург Владимир Синельников был вписан в Книгу рекордов Гиннеса за то, что созданный по его сценарию фильм «Колокол Чернобыля» был показан во всех странах мира, имеющих телевидение. Но перед этим был отправлен цензурой на полтора года «на полку», с которой его сняли волевым решением специальной «полочной» комиссии исторического V съезда кинематографистов в перестроечные времена.
Недавно мир отметил один из печальных юбилеев — 25 лет со дня взрыва на Чернобыльской атомной станции. По телевидению показали первый фильм, снятый об этом событии, — «Колокол Чернобыля». Чернобыльская зона вычеркнута из жизни на 500, а может быть, и на тысячу лет, никто не знает, что и когда удастся сделать науке, чтобы вернуть ее к жизни. Сегодня там среди многих тонн брошенной техники, которую невозможно дезактивировать и потому даже в переплавку не отправишь, бродят дикие кабаны, скачут одичавшие табуны лошадей, а из пруда бывшего охладителя реактора выныривают гигантские головы сомов-мутантов. Печально, но участь зоны определена: ей суждено стать местом захоронения жидких и твердых ядерных отходов…Украины… Европы. А что делать, хоть такая польза. Могильники сооружают приезжающие сюда вахтенным методом на две недели бригады нанятых рабочих, в желающих недостатка нет.
Это происходит в зоне сейчас. Но поговорим о тех, кто оказался здесь 25 лет назад: о работниках станции, живших вместе с семьями в пристанционном городе Припять, о жителях окрестных деревень, не ведавших в ту апрельскую ночь, что уготовила им судьба. А уже на следующее утро их судьбы разделило население огромных прилежащих к Чернобыльской станции районов Украины, Белоруссии, России, которых накрыло ядерное облако. Всего более 12 миллионов человек. И, наконец, в этот горестный список влились сотни тысяч участников ликвидации последствий катастрофы, четверть миллиона из них живет в России. О судьбах этих людей, живущих в Москве, и пойдет речь.
Государство, тогда еще Советский Союз, взяло на себя бремя расходов и забот о судьбах и здоровье этих людей. Было создано специальное министерство федерального масштаба, призванное обеспечить заботу о людях, пострадавших от чернобыльского ядерного взрыва. Таким образом сформировалось чернобыльское сообщество, в котором постепенно начали складываться иерархические отношения. Если вспомнить начало 90-х годов, то примерно также сформировалось сообщество участников афганской войны. Этим сообществам государство предоставило немалые материальные привилегии. Справедливости ради отметим, что они были значительно более оправданны, чем, скажем, выданное структурам Русской православной церкви и Национального фонда спорта разрешение на беспошлинную торговлю водкой и табаком. Но, к величайшему сожалению, данное государством разрешение бюджетоемким предприятиям направлять налоги не в государственную казну, а в чернобыльские общественные организации инвалидов породило миллиардные финансовые потоки и соответственные «откаты» от них. Организации инвалидов ЧАЭС попали в зону интересов крупных налогоплательщиков — юридических лиц. И чуткие на «месторождение» денег менеджеры с обеих сторон стали находить друг друга.
Сегодня чернобыльских организаций насчитывается в Москве более 170. По официальным данным Счетной палаты Москвы, только в 2001 году на них было списано из бюджета Москвы 13,5 млрд рублей. Менеджеры чернобыльского движения тех лет не понесли ни уголовную, ни моральную ответственность, они и сегодня позволяют заявлять о себе как об элите ветеранов чернобыльского движения. Самое печальное, что эта «ржа» не только разъедала моральный климат в чернобыльском сообществе, но и скомпрометировала его в те годы, как и афганское движение, в глазах всего общества.
Потребовался приход в руководство чернобыльскими организациями новых людей, отличительной чертой которых были не только навыки системного руководства, но и — в обязательном порядке — принципиальность и честность. Таким в организации «Союз ”Чернобыль” Москвы» стал Андрей Грушенков, который находился в зоне с первых недель после аварии, стал после Чернобыля инвалидом и был награжден Орденом мужества.
Изучив положение живущих в Москве чернобыльцев, Грушенков понял, что основным препятствием в удовлетворении запросов, медицинских, жилищных, бытовых и других, была разбросанность и хаотичность, отсутствие организационной структуры в местном сообществе. Надо отдать должное правительству Москвы, которое осознало эту необходимость. Вместе с причастными к чернобыльским заботам департаментами правительства Москвы и префектурами города Грушенков и активисты-чернобыльцы в рамках специально созданной рабочей группы разработали Соглашение между правительством Москвы и «Союзом ”Чернобыль” Москвы», учитывающее все аспекты заботы о чернобыльском сообществе, включая интересы вдов и детей ликвидаторов. «Союз» был отстроен в соответствии с городскими структурами: чернобыльцы были объединены в округах по районам, что давало возможность системно выстраивать работу с территориальными органами власти и доходить до каждого чернобыльца, заботясь о его интересах и потребностях, привлекая актив к реальной общественной работе. Организация «Союз ”Чернобыль” Москвы» стала региональным представителем Общероссийской организации «Союз ”Чернобыль” России».
Соглашение между правительством города и «Союзом ”Чернобыль” Москвы» принесло ощутимые результаты. Чернобыльцам и их семьям была передана одна из лучших, первоклассно оборудованных поликлиник в центре города, предусмотрено обслуживание в 16-ти лучших клинических больницах, санаторно-курортное лечение, бесплатное лекарственное обеспечение. Среди множества других услуг было предусмотрено, как ни печально об этом напоминать, даже безвозмездное захоронение скончавшихся участников ликвидации последствий чернобыльской аварии.
Вместе с тем, сознавая, что такие же проблемы, как у чернобыльцев, стоят перед постоянно проживающими в Москве пострадавшими в других радиационных катастрофах, на которых тоже распространяются государственные привилегии, руководство «Союза ”Чернобыль” Москвы» объединило всех этих людей, их общее число составляет почти 24 тысячи человек.
И вот тут-то случилось то, что, к сожалению, можно было предвидеть, исходя из коррупционного прошлого ряда руководителей чернобыльского сообщества. Те из «элиты» чернобыльского движения, кто прошел школу «откатных схем», стали с вожделением предвкушать «раздачу» огромных денег, которые, они были уверены, дадут под 25-ю годовщину трагедии и которые уплывут от них по вине Грушенкова. Они не сознавали, что времена «чернобыльского Клондайка» ушли и не вернутся, им было в высшей степени наплевать на то, что Соглашение с правительством Москвы предоставляет чернобыльцам заслуженные привилегии. «Элиту» манило другое — перспектива «своей» доли.
Добиваться ее они стали испытанными методами: обвинили Грушенкова в присвоении миллионов рублей и во всех смертных грехах. Иски и заявления посыпались в ОБЭП, в прокуратуру, в Счетную палату, в правительство Москвы, а затем, ничего не добившись после исчерпывающих проверок, — в суды. Два года ушло на то, чтобы все обвинения были официально сняты судебными и прочими инстанциями. Нет необходимости комментировать, сколько душевных сил ушло на противостояние претендентам «доли».
Рейдеры использовали еще один прием. Для того чтобы создать общественную организацию, достаточно, чтобы три человека объявили о своем намерении и зарегистрировались в Министерстве юстиции. Нельзя только, заметим, использовать название уже существующих организаций. Зато законодательство не запрещает состоять сразу в нескольких. Подавляющее большинство чернобыльцев, записанных в выросшие как грибы после «откатных дождей» объединения, состоят на учете в «Союзе ”Чернобыль” Москвы». Зачем и там и там? Да потому что, числясь и там и там, можно перехватить, к примеру, не один, а два продуктовых праздничных набора. Чем плохо?
Оппоненты Грушенкова создали три новых фирмы («Солдаты Чернобыля», «Союз-Чернобыль-Единство»), присвоив, в нарушение закона, одной из них название уже существующей — чуть позднее появился очередной «Союз ”Чернобыль” Москвы». Цель проста и цинична: чтобы сбить с толку головные организации, отвечающие за чернобыльское сообщество. Отчаявшись «расколоть» чернобыльское движение в Москве, они обратились к мэру Москвы Сергею Собянину с письмом, пригрозив, что, если не получат вожделенных привилегий (читай, своей доли при постановке их на «раздачу»), все чернобыльцы Москвы и их семьи (!) не явятся голосовать на выборы в Думу. Более того, раздобыв каким-то образом бланк «Союза ”Чернобыль” Москвы», они повторили текст этой угрозы, подделали подпись Грушенкова и это письмо тоже направили мэру. А спустя два дня после выборов — уже от своего имени — «доложили» Собянину, что все чернобыльцы и члены их семей (заметьте, все!) проголосовали за «Единую Россию».
Спрашивается: Комитет общественных связей правительства Москвы, который отвечает за чернобыльское движение, знает «кто есть кто» и каковы истинные намерения лидеров и псевдолидеров движения? Знает. Почему же тогда не реагирует на все, что происходит?
За то, что Комитет не помогает «свалить» Грушенкова и не потворствует раскольникам, они в письме на имя Собянина обрушились теперь уже на руководителя Комитета по связям Александра Чистякова, требуя сместить его с должности. И что же он, один из ведущих топ-менеджеров правительства Москвы? Пренебрегая Соглашением, заключенным правительством Москвы, хорошо зная цену рэкетирам, Чистяков отложил принципиальность до следующего раза. К примеру, на юбилейный вечер в честь 25-летия чернобыльской трагедии выдал приглашения и через «Союз ”Чернобыль” Москвы», и, одновременно (чтобы сбить накал угроз), через свежеиспеченные фирмы. А что плохого, все чернобыльцы, не беда, если кому-то достанется по два приглашения…
Поднаторевшая чернобыльская «элита» работает как «наперсточники». Что им Минюст? Что им Гекуба? К примеру, руководитель общественной организации «Инвалиды Чернобыля Северо-Западного округа Москвы» А.Б. Рудаков, никого не известив, продал здание организации на Открытом шоссе, члены правления потребовали от него информации, куда делись вырученные деньги, ответ был немедленный: «любопытные»… перестали быть членами правления. Еще один член организации-двойника «Союз ”Чернобыль” Москвы» Н.К. Сотцкова, в 2002 году не переизбранная руководителем объединения «Вдовы Чернобыля», не отдала печать и уставные документы объединения и, тем не менее, получила от Комитета общественных связей города грант в сотни тысяч рублей на вдов, которых уже давно нет в организации. Понятно, что так спокойнее Комитету. Ведь и вправду, все — чернобыльцы.
Только цели у их руководителей принципиально разные. На предложение Грушенкова издать и подарить каждому чернобыльцу «Книгу памяти» о печальном юбилее оппоненты из вышеназванных фирм отреагировали так: «Лучше поделите между нами деньги».
Что еще является принципиально важным? Забота о здоровье и условиях жизни чернобыльцев — первоочередная задача государства и общественных организаций. Но есть и не менее важная. Это осмысление значения чернобыльской катастрофы для будущего мировой энергетики, а следовательно, будущего человеческой цивилизации. Необходимо исследовать не только научные, но и политические, общественные причины, приведшие к катастрофе. Консолидировать интеллектуальные силы для осмысления этих вопросов призвано чернобыльское сообщество. Эта задача четко и развернуто сформулирована в уже многократно упоминавшемся Соглашении, и кое-каких результатов на этом пути удалось добиться.
К сожалению, системное взаимодействие с органами исполнительной власти, принципы общественного контроля на всех уровнях, содержательная научная работа вошли в противоречие с устремлениями бывшей «элиты» чернобыльского сообщества, претендующей только на одну позицию: стоять «на раздаче» выделяемых чернобыльцам государственных ресурсов. По-другому эти люди чернобыльскую «поляну» не видят. Самое печальное и опасное в сложившейся ситуации, что махинаторы способны породить «вторую волну» дискредитации чернобыльского движения в обществе и в руководящих структурах государственных органов. Этого нельзя допустить.
В следующем году должен быть продлен срок действия Соглашения между правительством Москвы и «Союзом ”Чернобыль” Москвы». Совместная работа помогла понять, как еще можно улучшить условия жизни чернобыльцев в рамках Соглашения, и до последнего времени можно было надеяться, что правительство Москвы и прежде всего лично мэр сохранят и расширят накопленный опыт взаимодействия с чернобыльским сообществом города, отделив зерна от плевел. Важно, чтобы и чиновники не превращались в плевела.
Увы, такая опасность есть. Вышеупомянутый Александр Чистяков на бланке возглавляемого им Комитета общественных связей правительства Москвы направил недавно московским чернобыльцам письмо (получается, от имени правительства Москвы), что не считает целесообразным продлевать Соглашение с городом. У него, видите ли, возникли «сомнения» в том, что «Союз ”Чернобыль” Москвы» объединяет всех чернобыльцев. И какой вывод он делает из своих «сомнений»? Вообще ликвидировать Соглашение, лишив помощи всех (всех!) чернобыльцев. Ведь есть программа «Социальная поддержка жителей города Москвы», поучает автор письма чернобыльцев, вот пусть этой программой и пользуются, пусть вливаются в общие ряды пенсионеров, малоимущих, бродяг, бездомных граждан. За что их, чернобыльцев, выделять?
Действительно, за что? Ну, отдали люди свои жизни, ну, стали инвалидами, ну, представлены к правительственным наградам, что говорит о том, что государство оценило подвиг ликвидаторов аварии и понимает свою ответственность перед ними. Но у Чистякова свое мнение. У него своя точка зрения, которую он подкрепил бланком правительства Москвы.