Сегодня получила продолжение загадочная история исчезновения легендарного шахматиста Бориса Спасского, который пропал в Париже в середине августа. Родственники гроссмейстера заявили французским журналистам, что его похитили и обманом увезли в Москву. Сам бывший чемпион мира в эксклюзивном интервью Первому каналу утверждает обратное.

Это во Франции его держали взаперти и его здоровью угрожала опасность. Чтобы изложить свою версию этой семейной драмы, он впервые за последние месяцы появился перед телекамерой. Условием этой съемки было соблюдение полной секретности.

В эксклюзивном интервью Первому каналу он признался, что вынужден был сбежать из Франции, где, по словам шахматиста, его фактически насильно удерживали взаперти. Кто и зачем? Ответить на эти вопросы Спасский согласился при условии соблюдения конспирации. Это интервью стало его первым публичным появлением перед телекамерой.

Встреча в лучших традициях детективного жанра. Здание в центре Москвы, одинаковые двери на этаже. За ними офисы, которые сдаются на короткий срок. Где сейчас постоянно проживает Борис Спасский известно только узкому кругу лиц. 75-летний гроссмейстер появляется в сопровождении сиделки, агента и адвоката.

В 2010 году Спасский перенес инсульт. Когда позволили врачи, вернулся в свой дом в пригороде Парижа. Откуда внезапно исчез в августе 2012-го. Его младший сын Борис, тоже гражданин Франции, в интервью газете “Фигаро” заявил, что нашел отца только через месяц. В больнице, в Москве. И тот, по словам сына, не помнил, как оказался в России.

“Я предпочел, чтобы это заявление осталось на его совести, пускай он сам за это отвечает. Говорить с ним на эту тему я отказался”, – говорит Борис Спасский.

Главное условие этого эксклюзивного интервью – только одна точка зрения на громкий семейный конфликт, который, утверждает Спасский, привел к многомесячной изоляции от внешнего мира.

“Я чувствовал себя, что оказался как бы под семейным арестом”, – сказал он.

Блокаду якобы устроила супруга Марина. На француженке русского происхождения советский шахматист женился в 1976 году, через 4 года после своего знаменитого матча с американцем Бобби Фишером. В 2012-м Спасский уверен – пребывание на второй родине стало для него опасным.

“Возникла, действительно, серьезная опасность и для моего здоровья. Основания были те, что те медикаменты, которые я использовал, перестали действовать положительно. И мне хотелось улучшить сам процесс восстановления, но я бы не решился кого-либо обвинять в каких-либо злых умыслах против меня”, – сказал Борис Спасский.

Спасский подчеркнуто избегает обвинений, взвешивает каждое слово. Но не скрывает – родные добивались признания его недееспособным. Сегодня адвокат Спасского Жюли Лоссон демонстрирует заключение врачей, полученное уже в Москве.

“Это подтверждает тот факт, что как вы уже видели, что он очень хорошо себя чувствует , что он вполне способен выразить свою волю”, – говорит Жюли Лоссон.

Адвокат Спасского и другие неназванные друзья принимали непосредственное участие в побеге чемпиона из родного дома. Уже из Москвы гроссмейстер отправил во Францию заявление на развод.

– Все-таки, как говорят французы, шерше ля фам. Утверждают, что в этом деле присутствует другая женщина.

“Обязательно должна присутствовать другая женщина. Насколько мне известно, это другую женщину обвиняли в тяжких грехах, чуть ли не в злодействе, а может, и еще выше, я не знаю. Если у вас есть вопросы, то вы можете спросить. Эта женщина находится в этой комнате”, – сказал Борис Спасский.

– Она только Ваш агент или что-то большее?

“Что Вы имеете в виду под словом большее? Личные вопросы – это мои вопросы”, – отвечает Борис Спасский.

– Значит ли это, что она только Ваш агент?

“Не только. Я питаю самые хорошие чувства к Валентине Алексеевне”, – сказал Борис Спасский.

Валентина Алексеевна Кузнецова избегает телекамеры и говорит, что является агентом Спасского с 2007-го. Его сын заявил журналистам, что именно Кузнецова сейчас не дает отцу общаться с родными. Похоже, правда об этом скандале выясниться только во французском суде.

– Борис Васильевич сказал, что готов к компромиссу, да?

“Да”, – подтверждает адвокат Бориса Спасского Жюли Лоссон.

– Вы говорите, что он не хочет долгого судебного разбирательства. Значит, он готов пойти на раздел имущества. О каких суммах идет речь? В чем яблоко раздора?

Жюли Лоссон: “А вот этого я не могу сказать”.

По некоторым данным, речь может идти о миллионах. Становится понятен осторожный тон Спасского. Когда такое имущество на кону каждое лишнее слово действительно на вес золота.