Прошло два года со дня аварии с участием Mercedes вице-президента «ЛУКойла».

25 февраля исполняется два года скандального ДТП на Ленинском проспекте. Представительский Mercedes S500, в котором находился вице-президент «ЛУКойла» Анатолий Барков, как утверждают некоторые свидетели, резко вывернул на встречку, чтобы объехать пробку, и столкнулся лоб в лоб с Citroen C3, в котором ехали врачи Ольга Александрина (за рулем) и ее свекровь, заслуженный врач РФ Вера Сидельникова. Обе женщины погибли. Господин Барков получил травму колена и, по косвенным признакам, повредил нос. Он сразу же покинул место ДТП.

По истечении семи месяцев работы, в сентябре 2010 года, следствие объявило свою версию и закрыло дело. Якобы Citroen C3 превысил скорость, двигаясь по левому ряду. Затем Александрина якобы начала перестраиваться правее, но в мертвой зоне у нее двигался другой автомобиль. Заметив его в последний момент, женщина резко рванула руль влево и не смогла стабилизировать машину. Развился занос, и Citroen выбросило на встречку, где служебный S500 вез на работу господина Баркова. На момент столкновения скорость хетчбэка была 70 кмч, а лимузин двигался со скоростью 30 кмч.

Обращает внимание, что в материалах дела не оказалось ни одной записи камер видеонаблюдения, которые установлены на площади Гагарина и вокруг нее. По словам следствия, записей не существует. Однако сторона защиты и правозащитники утверждают, что таких камер не меньше 15, причем несколько направлены непосредственно на место столкновения. Кроме того, в милицейских допросах фигурировали два свидетеля, утверждавшие, что по встречной полосе ехал именно Mercedes, и один, который показывал, что столкновение произошло на разделительной полосе, куда вырулил лимузин и куда выбросило потерявший управления Citroen. Но следователи этим показаниям доверия не оказали.

В итоге, следствие признало погибшую Ольгу Александрину виновницей аварии. Согласно соцопросам, в виновность госпожи Александриной не верит не только отец погибшей, но и 68% россиян.

Что сейчас происходит с делом о ДТП на Ленинском, рассказывает адвокат Игорь Трунов.

«СП»: – Игорь Леонидович, что изменилось в деле за прошедшие два года?

– За два проделана огромная работа. За это время на треть изменилось уголовно-процессуальное законодательство. Например, появилась новая форма судопроизводства: рассмотрение дела в отсутствии погибшего обвиняемого. Мы за два этих года написали огромное количество жалоб и заявлений, опросили множество людей. В результате дело распухло и разрослось, но воз и ныне там.

ДТП на Ленинском – знаковое дело. Для любого неспециалиста очевидно, что машина одного из совладельцев и топ-менеджеров «ЛУКойла» двигалась в пробке, а навстречу, в сторону области, движение было достаточно свободным (следствие это не опровергает – по официальной версии, Citroen ехал довольно быстро, со скоростью 70 кмч). /Очевидно, что лобовое столкновение в пробке невозможно – если машина не выехала из пробки на встречную полосу, она не может столкнуться в лоб.

Вывод тоже очевиден: в лоб в пробке столкнуться нельзя. Все вроде бы понятно, но тут вступает в действие наша чудодейственная правоохранительная система.

«СП»: – Что вы имеете в виду?

– Например, читаем экспертизу. Да, на передней панели, возле рулевого колеса Mercedes S500 обнаружена кровь господина Баркова, а пот и слюна водителя обнаружены на заднем правом сиденье. А теперь – внимание! – вывод экспертизы: Барков за рулем не сидел, за рулем был водитель. По такой же схеме делаются и другие выводы.

Сейчас, спустя два года, дело завершено. В этом нет ничего необычного: у нас, если можно так выразиться, инквизиционный процесс расследования. Это значит, следователь имеет карт-бланш, у него все возможности для ведения дела, а защита может разве что писать жалобы. Да, защита у нас может собирать доказательства и представлять их следователю. Но если следователь решит, что эти доказательства ему не нужны, в деле они не будут упомянуты.

«СП»: – Есть ли сегодня возможность пересмотреть дело?

– Сейчас остается единственная возможность – добиться судебного расследования. Через суд, например, можно настоять о проведении независимой экспертизы. В нашей правоохранительной системе, должен сказать, это больное место. У каждого следственного органа есть своя карманная экспертиза, где сидят эксперты в погонах, которые подчиняются тому же начальнику, что и следователь. Отсюда и странные выводы экспертов.

Повторюсь: следствие закончено. За два года отчаянье от того, что добиться независимого расследования в России невозможно, посещает все чаще. Так надоело ходить за справедливостью за море, что это навевает тоску. У нас что ни дело – все кончается Страсбургом…

«СП»: – То есть, перспектив у дела в России нет?

– Все экспертизы проведены, нам отказали в ответах на вопросы, которые мы ставили перед следователем. Нам отказали в опросе свидетелей, в привлечении независимых экспертов. Нам отказали во всем, что мы просили.

Это довольно печальный итог, но еще не конец. Я не пессимист, и у меня перед глазами достаточно примеров, в том числе по делу «Норд-Оста», которые доказывают возможность справедливого решения.

Мне просто неприятно. Я все-таки люблю свою страну, и мне неприятно, когда заморский суд штрафует ее по моей жалобе. По «Норд-Осту», напомню, бюджет РФ выплатил пострадавшим штрафы по 2 миллиона евро, и это неправильно. В том смысле, что мы должны здесь, в России, сами решать свои юридические проблемы, сами следовать букве закона. Этот прописные истины, и они, к сожалению, не исполняются.

«СП»: – В Страсбурге, вы считаете, дело о ДТП на Ленинском – однозначно выигрышное?

– Я уверен на 100 процентов. Понимаете, бывают сложные дела, в которых хрупкая доказательная база. Здесь же очевидна фактура: двигаясь в пробке, нельзя столкнуться в лоб. Если ты выехал из пробки – значит, заехал на разделительную полосу, а это уже обоюдная вина. Поэтому в данной ситуации, на мой взгляд, статья 6 Европейской конвенции о правах человека – право на справедливое судебное разбирательство – явно нарушена.

«СП»: – Вы считаете, компенсация может достичь 2 миллионов евро, как в деле «Норд-Оста»?

– Институт суда в Страсбурге подразумевает прецедентное решение, обязательное для всех аналогичных дел. Это примерно то же самое, что решение Конституционного суда, которое меняет судебную практику. Поэтому штраф в данном случае – вопрос десятый. Сущность решения Страсбурга – именно в прецедентном решении, которое должны учитывать все суды на территории РФ. Это значит, в аналогичной ситуации уйти от ответственности чиновнику будет гораздо сложнее. В этом и будет заключатся главный итог дела о ДТП на Ленинском…