Эксперты пока затрудняются с определением даже примерных масштабов ущерба, которые наносят России лесные пожары. Безусловно, главная задача тех, кто борется со стихийным бедствием – спасение людей и их имущества. Руководитель лесной программы Всемирного фонда дикой природы Елена Куликова размышляет о последствиях пожаров для российского лесного хозяйства:
– В основном говорят о том, что пожары тушатся силами МЧС, но вообще служба МЧС в первую очередь направлена на обеспечение безопасности населения. К сожалению, эти силы не специализированы в отношении тушения лесных пожаров. Существует такая наука – “Лесная пирология”, которую изучают студенты в лесных, лесотехнических вузах. Лес горит по определенным законам, существуют разные типы лесных пожаров. Системы тушения как раз предусматривают все особенности этих пожаров. К сожалению, в катастрофической обстановке, которая сейчас сложилась, законы тушения именно лесных пожаров и не учитываются.
В средствах массовой информации сейчас мелькают названиях этих типов – низовой пожар и верховой пожар. Низовой пожар менее вредоносен, чем верховой – горит лесная подстилка, подлесок, нижние этажи леса, этот пожар менее быстрый, менее вредоносный. Мерой для его предотвращения является нарезка минерализованных полос, то есть опахивание участков леса или его границ. Главное – не допустить того, чтобы низовой пожар перерос в верховой пожар, потому что тогда начинают гореть кроны. Этот пожар распространяется по определенным законам лесной пирологии – гораздо быстрее, нанося гораздо больший ущерб, и никакие минерализованные полосы не помогают. Из-за того, что летят горящие ветки, части стволов и так далее, он распространяется даже не на десятки, а на сотни метров. Тогда он реально опасен не только для прилегающих массивов, но и для людей в населенных пунктах.
До лесной реформы система авиалесоохраны была централизованной, очень мощно оснащенной и очень скоординированной. Но, к сожалению, с принятием Лесного кодекса, который вступил в действие 1 января 2007 года, полномочия по управлению лесами были переданы регионам. Произошел процесс децентрализации авиалесоохраны, она распалась на целый ряд региональных подразделений, работа которых, к сожалению, не очень хорошо сейчас координируется. Есть профессиональные силы и очень хорошие специалисты в области тушения именно лесных пожаров. Но сейчас на борьбу со стихией брошены силы МЧС, которые (я с этого и начала), к сожалению, этих законов не знают. Я думаю, что любое привлечение, например, представителей неправительственных организаций, экологов сейчас, в этой тяжелой ситуации, никем не рассматривается, как серьезная мера. Также, как никто, по всей видимости, не занимается и сохранением лесной фауны. Животные начинают интенсивно мигрировать, перемещаться из тех мест, где низовые пожары, идут туда, откуда они еще могут убежать. Но они практически беззащитны перед верховыми пожарами и, безусловно, гибнут в больших количества.
Пожар, помимо всего прочего, поражает лесную подстилку. По сути, сгорают содержащиеся в ней питательные вещества, выгорая, говоря на профессиональном языке, до минерализованного слоя, который представляет собой абсолютно бесплодную землю. Ее плодородность тоже должна быть восстановлена. В соответствии с новым Лесным кодексом, там, где лес передан в аренду, ответственность за сохранение лесов, за управление ими, за лесовосстановление, за охрану от лесных пожаров возложена на арендаторов. То есть на те лесопромышленные компании, которые лес заготавливают. Очень часто у этих компаний нет средств не только на восстановление лесов, но и на элементарную профилактическую работу. С одной стороны, сгоревшие леса должны восстанавливать арендаторы (хотя там могут иметь место и страховые случаи, когда вследствие стихийного бедствия государство должно выплачивать страховку), а, с другой стороны, на лесных территориях, не переданных в аренду, восстановлением должно заниматься государство.
Процесс этот длительный, трудоемкий. Леса могут восстанавливаться как естественным способом (это самый долгий путь), но, в любом случае, нужно предусматривать меры по содействию этому естественному возобновлению. Другой способ восстановления леса – это посадка саженцев. Но я не думаю, что лесные питомники, выращивающие саженцы, могут обеспечить в настоящее время посадочным материалом все те площади, которые сгорели. В любом случае, потребуется, как минимум, от пяти до десяти лет, чтобы просто этот лес или посадить, или восстановить путем естественного возобновления. Затем еще как минимум десять лет потребуется для осуществления ухода, и через двадцать, тридцать лет мы получим не спелый лес, а деревца приблизительно нам по плечо.
То, что происходит сейчас с российскими лесами, это, безусловно, катастрофа. Это связано с глобальным изменением климата, потому что подобного рода засухи (а мы перед лицом самой настоящей засухи), возникают все чаще и чаще в последние пятнадцать-двадцать лет. На это накладывается еще и лесная реформа, которая связана с принятием нового Лесного кодекса. Нужно извлечь уроки из произошедшего и нужно все-таки пристальнее взглянуть на результаты реформирования лесного сектора. Была упразднена государственная лесная охрана – это армия лесников, порядка 200 тысяч человек, которые жили и работали в лесу, которые регулярно обходили свои участки леса, обнаруживали пожары на ранних стадиях развития и тушили их. Сейчас эта система разрушена и ничего не предложено взамен. Человека в лесу сейчас нет.