Польский Ту-154 не мог потерять крыло после удара о берёзу – следует из анализа, проведённого профессором Веславом Бинендой, деканом инженерного факультета Университета Акрона в штате Огайо и члена Группы Экспертов по вопросам Авиакатастроф NASA. Эти расчёты опровергают утверждения доклада Миллера, одновременно подтверждая истинность того, что было установлено журналистами «Газеты Польской».
Анализ, представленный 8 сентября смоленской парламентской группой, имеет переломное значение для исследования катастрофы, в которой погибла президентская пара, важнейшие польские военачальники, директоры Национального Польского Банка и Института Национальной Памяти, а также много депутатов и сенаторов. По словам Антония Мацеревича, председателя Парламентской Группы по вопросам Исследования Причин Катастрофы Ту-154, они дают право публично задать следующие вопросы:
Почему нам так долго лгали?
Почему эксперты комиссии Ежи Миллера подписались под фальшивым докладом?
Что на самом деле произошло над Смоленском?
У Миллера нет аргументов
Особую ценность имеют результаты эксперимента, проведённого профессором Бинендой при помощи специальной вычислительной программы LS-DYNA3D. Они были проверены экспертами FAA (американский аналог польского Управления Гражданской авиации) и NASA (знаменитым космическим агентством). Результат этого анализа не оставляет сомнения: крыло Ту-154 должно было перерубить берёзу, а его возможное повреждение – потеря небольшого фрагмента края крыла – не уменьшило бы стабильности самолёта.
Группа профессора Биненды приняла во внимание при проведении этого опыта, в частности, массу и скорость Туполева, диаметр и плотность дерева, строение и материальные параметры крыла, то есть все те элементы, о которых совершенно умолчала в своём докладе так называемая комиссия Миллера. Напомним, что эксперты министра внутренних дел основали свою версию произошедшего (удар о берёзу, утрата большой части крыла, поворот самолёта на 180 градусов), прежде всего, на… снимках Сергея Амелина, российского журналиста, восхваляющего работу МАК и Татьяны Анодиной. Даже в протоколе к докладу комиссии Миллера, который должен содержать в себе подробные экспертизы, не были представлены никакие расчёты или анализ, которые обосновывали бы основной тезис этого документа – совпадающий, как мы знаем, с версией русских.
Так что ничего удивительного, что во время презентации перед группой Антония Мацеревича профессор Биненда публично призвал Ежи Миллера представить подробные исследования правительственной комиссии относительно столкновения самолёта с берёзой. Дождётся ли он мы реакции? Министерство Внутренних дел ответило нам, что комиссия Миллера заключила все результаты проведённых исследований, в докладе, протоколе, а также приложениях.
Отметим, что научный авторитет Веслава Биненды не подлежит сомнению. Профессор является деканом инженерного факультета Университета Акрона в штате Огайо, а также членом группы экспертов по вопросам исследования авиакатастроф таких организаций и фирм, как NASA, FAA и Боинг. Он также может похвастаться докторской диссертацией в области исследования сопротивления материалов, почётным членством в Американском Обществе Сухопутных Инженеров (ASCE), а также постом главного редактора «Journal of Aerospace Engineering». Самые разные комментаторы, которые до сих пор пытались дезавуировать работу Антония Мацеревича, называя его самозваным экспертом по вопросам авиации, оказались теперь в трудном положении.
Подозрительные стенограммы? Мы были правы
О том, что рекламируемая с самого начала в СМИ версия катастрофы не является достоверной, «Газета Польска» писала ещё 28 апреля 2010 года в тексте под заголовком «Самолёт не мог развалиться на куски». Потом, когда теория бронированной берёзы получила официальный статус, то есть после публикации докладов МАК и комиссии Миллера, мы многократно указывали на слабость этой гипотезы, отмечая отсутствие доказательств такого хода событий. Мы публиковали также мнения экспертов, например, лётчика Ту-154, капитана Януша Венцковского, который, в числе прочего, говорил, что исполнение самолётом полубочки после столкновения с деревом невозможно.
Недавно оказалось, что мы также были правы в оценке достоверности прочтения записей регистратора разговоров в кабине Ту-154 (CVR). Когда комиссия Миллера обвинила лётчиков Ту-154 в том, что они пользовались на последнем этапе полёта не тем высотомером, мы написали: «Единственной уликой, указывающей на такое поведение экипажа, является синхронизация команд из прочитанного русскими регистратора разговоров (CVR) с записями польского чёрного ящика (ATM-QAR). Синхронизация эта, наверняка, является ошибочной (…), а команды штурмана, касающиеся высоты, не совпадают с приписываемыми им показаниями радиовысотомера».
То, что мы увидели в опубликованных экспертами Миллера стенограммах разговоров в кабине, превзошло даже наши домыслы «теорий заговора». Вот пример: разница времени между стенограммой МАК и стенограммой комиссии Миллера составляет 3 сек., что следует – проще говоря – из разницы между «часами» регистраторов полёта. Так что, согласно стенограмме МАК, в 10.38.20 (время московское) в кабине прозвучали слова: «Нам осталось полмили», в то время как, согласно стенограмме Миллера, фраза эта была сказана в 10.38. 23. Разница составляет 3 сек., что совпадает с величиной упомянутого выше «временного сдвига».
Но за несколько десятков минут до этого, согласно стенограмме МАК, в 10.03.54 один из лётчиков начинает фразу «В конце карьеры… (нрзб)». Та же фраза в стенограммах Миллера начинается, однако, в 10.04.03, в этом случае разница составляет, непонятно почему, целых 9 секунд! Это означает, что российские и польские эксперты слушали две совершенно разных плёнки.
Таких примеров значительно больше (в интернете их собрал блогер Роберт Куявский). Они указывают на то, что были ошибочно синхронизированы записи регистраторов полёта с записями из кабины, то есть эти последние были попросту смонтированы.
Медиа-контратака «михниковщины»
Мейнстримные СМИ, конечно, все умолчали как результаты работы группы Антония Мацеревича (поддержанные международным авторитетом профессора Биненды), так и шокирующие несовпадения в опубликованных комиссией Миллера стенограммах. Впрочем, это метод, применяемый издавна, – перед этим цензурой были охвачены, в частности, статьи «Газеты Польской» о том, что бюро Бронислава Коморовского рекламировало одну из фирм, ремонтирующих Ту-154, или информация о выключении бортового компьютера Туполева на высоте 15 метров.
Вместо этого «Газета Выборча» и другие СМИ, которые с апреля 2010 года браво поддерживали русских в их дезинформации о Смоленске, снова занялись гипотезой «давления».
Сначала, 5 сентября 2011 года, Польское Агентство Прессы разослало телеграмму, составленную на основе беседы с лётчиком на пенсии, Лехом Каспровичем. «По его мнению, из записей стенограмм можно сделать вывод, что «всё-таки было давление, причём сильное». По мнению Каспровича, об этом свидетельствуют фрагменты, в которых в кабине говорят, в частности, о времени начала торжеств в Катыни, отсутствии решении президента, какой запасной аэродром выбрать», – могли прочитать мы в «Газете Выборчей» и услышать в радио TOK FM.
В тот же день газета Адама Михника опубликовала большой текст, написанный Богданом Врублевским, посвящённый содержанию стенограмм Миллера. Уже заголовок статьи убеждал, что за катастрофу несёт ответственность покойный Лех Качиньский. Мы могли прочитать: «Я только беспокоюсь тем, (что мне?)…» – это слова капитана Аркадиуша Протасюка, ожидавшего решения президента, приземляться ли и где приземляться 10 апреля 2010 года. Неизвестные фрагменты записи в кабине показывают трагедию командира, который принуждён был сам принять решение».
Затем журналист «Выборчей» (который прославился текстом под заголовком «Россия делает всё, чтобы помочь в расследовании» от 13 апреля 2010 года) творчески развил эту тему: «Решение о выборе запасного аэродрома всё же должен был принять распорядитель полёта, то есть президент Лех Качиньский. И до самого трагического финала это решение принято не было. Стенограммы показывают драму пилотов, которые знали, что условий для посадки в Смоленске нет. Они ждали этого решения, куда направить самолёт. И не дождались». В тексте Врублевского не обошлось и без утверждений, распространяемых экспертами МАК, и психоанализа Ежи Миллера: «Может быть – напрямую этого в протоколе не сказано – обоим пилотам вспомнился грузинский инцидент 2008 года».