Роберт Альварес – эксперт по ядерным проблемам в Институте стратегических исследований. Господин Альварес, доброе утро.

РОБЕРТ АЛЬВАРЕС, Институт стратегических исследований: Доброе утро.

Каждый раз, как мы слышим слова «взрыв» и «атомная электростанция» в одном и том же предложении, появляются худшие опасения. А конкретно на этой атомной электростанции мы уже наблюдали два взрыва. Один в первом реакторе, или по крайней мере в здании, где этот реактор расположен, и еще один – в здании, где находится реактор номер три. Расскажите нам о своем видении ситуации.

РОБЕРТ АЛЬВАРЕС: Что же, думаю, эти события беспрецедентны. Полагаю, сведения о происходящем, которые стали достоянием общественности, указывают на то, что обслуживающий персонал реактора и правительство – вероятно, при содействии вооруженных сил Соединенных Штатов – все еще пытаются взять ситуацию под контроль, но пока не добились успеха.

Знаете, пожалуй, одна из проблем заключается в том, что мы, по всей видимости, получаем противоречивую информацию. Запаситесь терпением и позвольте мне прочесть вам три разных информационных сообщения. От официальных лиц мы слышали, что им не удалось охладить по меньшей мере три реактора на АЭС «Фукусима-1» и еще три на близлежащей электростанции. На пресс-конференции высокопоставленного представителя министерства экономики, торговли и промышленности было сказано, что, по его мнению, в блоке номер три произошло частичное расплавление реактора. Он заявил: «Не думаю, что сами топливные стержни остались невредимыми». Между тем секретарь Кабинета министров говорил, что сообщения о расплавлении неточны. Мы здесь что, цепляемся к словам? Помогите мне разобраться в терминологии.

РОБЕРТ АЛЬВАРЕС: Я полагаю, что… Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, по крайней мере в одном реакторе произошло частичное расплавление. Реактор в блоке номер три, вероятно, оказался на грани расплавления, или же расплавление уже началось. И в реакторе блока номер три есть топливный стержень, который содержит плутоний, и это делает ситуацию гораздо более сложной и опасной. Тот факт, что реакторы не получается охладить, – это очень серьезная проблема. И я надеюсь, что механизм их охлаждения удастся восстановить.

Сейчас это пытаются сделать, лихорадочно закачивая в эти реакторы морскую воду. Господин Альварес, итог этой ситуации может быть только один? То есть другими словами, если морская вода не сработает, расплавление неизбежно?

РОБЕРТ АЛЬВАРЕС: Если говорить о списке всех возможных мер, то использование морской воды я бы назвал отчаянным шагом, последней попыткой спасти положение. Не представляю, какие еще меры останутся в их распоряжении в случае неудачи. Я надеюсь и молюсь, чтобы первичный корпус реактора выдержал серьезное расплавление стержня, а внешняя защита – толстый бетонный купол, который все это укрывает, – тоже выстоял и помешал масштабному выбросу радиации.

И еще один момент – очень, очень кратко. Для оценки подобных происшествий специалисты используют семибалльную шкалу. Чтобы наши зрители лучше представляли, о чем речь, скажу, что по седьмому уровню была оценена чернобыльская авария. Власти Японии заявили, что происходящее на АЭС «Фукусима-1» может быть оценено по четвертому уровню. Вы с этим согласны?

РОБЕРТ АЛЬВАРЕС: Я лично полагаю, что, скорее, можно говорить о пятом или шестом.

Неприятные новости, однако благодарю вас за разъяснения. Роберт Альварес, большое спасибо.