Публикуем акт внеочередного освидетельствования «Булгарии» Средне-Волжским филиалом Российского речного регистра и интервью-комментарий Александра Кириличева, председателя совета директоров Приморского морского пароходства, одного из крупнейших российских судовладельцев.

-Александр Дмитриевич, вы верите в четыре дырки в правом борту «Булгарии»?

-По-моему, это не вопрос веры. Вот же акт внеочередного докового осмотра.

-Но Следственный комитет говорит… прошу прощения, СМИ говорят, что Следственный комитет говорит, что никаких дыр в борту не было. А насчёт акта… ну, да, составлен такой акт.

-Я не думаю, что во время докового осмотра кто-то специально пропилил отверстия в борту. Или что в акте заявлено о несуществующих повреждениях. Никто в подобной ситуации, когда внимание правоохранительных органов гарантировано, так глупо рисковать не станет.

Вопрос в другом. У нас с вами в руках акт внеочередного освидетельствования. А где акты очередных освидетельствований корпуса «Булгарии»? Выявленные при любом доковом осмотре недостатки в обязательном порядке должны устраняться. И если уж давать этому судну разрешение на эксплуатацию, то всю обшивку в местах повреждений в обязательном порядке необходимо заменить.

Актов освидетельствования с фиксацией повреждений не было потому, что судно не подвергалось доковому осмотру. Все документы, которые выдавались на «Булгарию» – это липовые документы.

Первоначальная причина кораблекрушения состоит в том – я говорил об этом неоднократно, в том числе, и с высоких трибун – что надзорные органы подчинены Министерству транспорта России. Ространснадзор, Регистры, морской и речной, должны быть выведены в отдельную структуру и замыкаться на вице-премьера Правительства, с персональной ответственностью за транспортную безопасность. Но не находиться в подчинении Министерства транспорта!

Что это за надзорные органы, на которые можно цыкнуть? Сколько бился Ространснадзор, чтобы остановить 75-й приказ Минтранса! Тот самый приказ, о котором недавно вспомнил ваш сайт, – которым отменено понятие кораблекрушения. А как надзорный орган пытался это сделать? Письма писал в министерство: нельзя выпускать такой приказ, он плохо скажется на безопасности мореплавания, к тому же это противоречит международной классификации происшествий на море. Но куда там. 75-й приказ был реакцией чиновников Минтранса на массовое кораблекрушение в Керченском проливе. Реакцией самосохранения. Приказ-то, действительно, национальный морской позор. Но можно сказать и по-другому: 75-й приказ – смешной детский сад. Не можем обеспечить транспортную безопасность – так давайте спрячемся! Вычеркнем страшное слово, за которое нас могут уволить с работы.

Увы, детсадовский уровень руководства отраслью стал нормой. Вот только люди гибнут по-взрослому. На «Булгарии» больше сотни, потом ещё пяток, потом ещё двенадцать… К осени вторая сотня и набежит. Незаметно так, без шума…

-Если вас послушать, то мы вице-премьеров не напасёмся.

-Знаете, электромехаников на флоте может не хватать. А вице-премьеры всегда найдутся.

-Вернёмся к четырём дыркам. Вы говорите, что их должны были заделать перед тем, как получить разрешение на эксплуатацию «Булгарии». Но смысл того, что написано в акте, как я понял и как комментируют СМИ, совершенно другой. Пробоины были получены как раз в ходе последнего рейса. Может, тогда, когда теплоход двигался задним ходом в порту Казани. Из-за них «Булгария» и затонула, а вовсе не потому, что была в непригодном техническом состоянии.

-А вот это ложь. Объяснения, притянутые за уши. Попытка спасти чиновников Минтранса от оргвыводов. В акте нет слова «пробоины». Есть «повреждения». Записано, что места повреждений расположены в районе топливного танка основного запаса топлива. Скорее всего, это прогнивший насквозь металл. Повреждения достаточно большие, чтобы топливо, которое легче воды, стало вытекать из танка на поверхность. Не заметить нефтяной след, плёнку на воде, не возможно. Всякая утечка нефтепродуктов сейчас отслеживается. Где-нибудь – или в порту Казань, или в порту Булгар, где стоял пассажирский теплоход, – утечку топлива обязательно обнаружили бы. И Министерство по чрезвычайным ситуациям, которое на первом этапе спасательной операции занималось «Булгарией», сообщило, что разлива нефтепродуктов в районе затопления судна нет.

На судне несколько танков – и с запасным топливом, и расходных, из которых топливо идёт непосредственно в двигатели. Из запасного танка правого борта, о котором идёт речь в акте внеочередного освидетельствования, топливо вытекло давным-давно. И через пробоины его давно заполнила вода. Отсюда и крен на правый борт: вода, повторюсь, существенно тяжелее дизельного топлива. Вместо того, чтобы ставить судно в док, ремонтировать, тратить деньги, его так и эксплуатировали, возили в танке воду. Она никому не мешала! Если бы пробило расходный танк и забортная вода вместе с топливом попала в машину – да, это проблема, двигатель бы заклинило. А так – «высокие профессионалы» возили людей на дырявом корыте – и нормально.

Теперь обратите внимание на описание повреждений левого двигателя, которое приведено в акте. Во втором цилиндре – обрыв мотылёвого болта, деформация шатуна, разрушение цилиндровой втулки, механическое повреждение шатунной шейки и шатунного подшипника коленчатого вала. Характер повреждений указывает на работу двигателя без давления масла, что привело к аварийному повреждению двигателя.

То есть, «Булгария» пережила серьёзную аварию, у неё поломался левый двигатель. А когда это произошло?..

В нашей стране, как и в других странах, действует централизованная система информирования о происшествиях на транспорте. О любых проблемах на любом судне немедленно информируются судовладелец, Регистр, Морской спасательно-координационный центр, в зоне ответственности которого случилось происшествие, Российское агентство морского и речного транспорта и Министерство транспорта России. На этот счёт действуют инструкции, обязательные к исполнению. Любая задержка с информацией о происшествии – причина для специального расследования.

На мой взгляд, Следственному комитету было бы небесполезно сосредоточить внимание на этом вопросе. Может быть, Инякиной передали в эксплуатацию теплоход с поломанным левым двигателем. И Речной регистр разрешил эксплуатацию такого судна. Это одно возможное преступление.

Но, может быть, авария с двигателем произошла в течение нескольких месяцев, пока судно находилось в субаренде у «Агроречтура». Тогда необходимо разобраться: были ли проинформированы об этой аварии Росморречфлот и Минтранс?

Если информация не была доведена до них, то надо найти уровень, на котором её задержали. И определить людей, которым промолчать об аварии оказалось выгодно.

Если же информация о поломке двигателя поступила в Росморречфлот и Минтранс, и после этого «Булгария» продолжала эксплуатироваться, значит, коррупция пронизала транспортную отрасль снизу доверху.