Высокий чин из ГУ МВД по Москве, отвечавший за порядок во время акции оппозиции 6 мая 2012 года, которая закончилась столкновениями с ОМОНом, заявил в суде, что он не стал контактировать с ее организаторами из-за “нарастания непонимания”, а их самих “мало интересовал сам митинг”. Услышали участники процесса и его объяснение, почему полиция ничего не предприняла против провокаторов.
Сегодня в здании Мосгорсуда продолжился процесс по делу двенадцати участников оппозиционной акции под названием “Марш миллионов”, которая 6 мая 2012 года закончилась столкновениями с полицией. Николая Кавказского, Леонида Ковязина и Владимира Акименкова обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК, до восьми лет лишения свободы), Марию Баронову – в призывах к ним (ч.3 ст.212 УК, до двух лет лишения свободы), а остальных – Андрея Барабанова, Степана Зимина, Дениса Луцкевича, Ярослава Белоусова, Артема Савелова, Сергея Кривова, Александру Духанину и Алексея Полиховича – и в участии в массовых беспорядках, и в насилии в отношении представителей власти (ч.1 ст.318 УК, до пяти лет лишения свободы).
Ранее, в четверг, на процессе, который ведет Наталия Никишина, председатель Замоскворецкого райсуда Москвы, допросили Андрея Архипова, который находился в цепочке бойцов ОМОНа, оказавшейся перед колонной манифестантов практически сразу после ее выхода с Малого Каменного моста. После того как начались столкновения участников акции с полицией, он получил, согласно обвинительному заключению, от неустановленных лиц камнем по подбородку и был признал потерпевшим. Экспертиза, проводившаяся из-за его “загруженности” по медицинским документам, вреда здоровью не установила.
Архипов, по его словам, находился вместе с сослуживцами в районе Большого Каменного моста примерно с 16:00, а в сторону Болотной площади цепочка омоновцев начала продвигаться “может быть, в пять, а может быть, в шесть часов” (“сидячая забастовка” организаторов митинга Сергея Удальцова и Алексея Навального, протестовавших против такого изменения согласованной схемы митинга, началась в 17:22, а прорыв оцепления случился около 18:00). Когда “подошли близко, поступило распоряжение особо активных, которые призывают к массовым беспорядкам и противодействию сотрудникам полиции, задержать”, но без насилия, а “культурно”, рассказывал омоновец. Он также добавил, что указание “физическую силу не применять” и демонстрировать “культурное вежливое обращение с гражданами” поступило на разводе утром 6 мая. По словам Архипова, он следовал этим инструкциям.
Впрочем, он признал, что полиция задерживала и людей, просто выкрикивающих политические лозунги, но не призывавших к массовым беспорядкам и не оказывавших сопротивление. Сам он действовал с нарушением закона о полиции – задержал участника акции и тут же передал его другому сотруднику без составления протокола.
К подсудимым по “делу двенадцати” у него претензий нет. “Вы чувствуете себя потерпевшим от этой группы лиц?” – спросил его адвокат Белоусова и Акименкова Дмитрий Аграновский. “Нет”, – ответил тот. Тогда прокурор Наталья Костюк задала ему другой вопрос: “Чувствует ли [он] себя потерпевшим от событий 6 мая?” “Чувствую”, – ответил Архипов.
Но подсудимые и их адвокаты увидели шанс в первом “нет”, и Полихович ходатайствовал “о смене статуса [Архипова] с потерпевшего на свидетеля”, а Кривов уточнил, что нужно отменить постановление о признании омоновца потерпевшим. В деле есть и другие доказательства, кроме показаний потерпевшего, запротестовала прокурор Наталья Костюк, и судья Никишина ничего менять не стала. А могла бы, говорил вчера адвокат Аграновский – в соответствии с п.3 и 4 постановления Пленума Верховного суда РФ №17 от 26 июня 2012 года.
Вчера также частично допросили и первого свидетеля обвинения – Дмитрия Дейниченко, на 6 мая 2012 года занимавшего должность замначальника Управления охраны общественного порядка ГУ МВД России по Москве. В тот день он должен был обеспечивать порядок в районе Болотной площади. Защиту подсудимых интересовало, кто утвердил план, в соответствии с которым на подходе к Большому Каменному мосту установили цепь бойцов ОМОНа. Но Дейниченко его фамилию не назвал, сказал только, что это был замначальника столичного полицейского главка.
Отвечая на вопросы Аграновского, зачем понадобилось оставлять такой узкий проход между Малым Каменным мостом и Болотной набережной (там были установлены рамки металлоискателей, через которые демонстранты должны были проходить к месту митинга на Болотной улице), Дейниченко ответил, что “разница между Каменным мостом и Болотной площадью незначительная”, а цепочка омоновцев должна была показывать участникам шествия направление движения.
Он настаивал, что, во-первых, организаторы акции были предупреждены об этом вечером 4 мая в районе 21:00, когда им согласовали маршрут шествия, который с тех пор не менялся, а во-вторых, такая же точно цепочка выставлялась на двух предыдущих акциях на Болотной площади – 10 декабря 2011 года и 4 февраля 2012 года. Защита с этим не согласна. “Организаторы уперлись в цепочку, которой не ожидали, было согласовано, что в сквер [на Болотной площади] можно пройти и его использовать. На двух прошлых акциях цепочки не было”, – сказал “Право.Ru” защитник Кривова Сергей Мохнаткин.
Дейниченко, как и Архипов, не видел, чтобы участники акции переворачивали автомобили, угрожали кому-то огнестрельным оружием или призывали “бить и крушить”. Но высказал мнение, что организаторов “мало интересовал сам митинг”, так как привезенное оборудование не соответствовало количеству манифестантов (по оценкам правоохранительных органов, в начале акции на Калужской площади собралось около 8 000 человек, тогда как оппозиционеры называли цифры от 50 000 до 120 000 участников). Большинство журналистов, в том числе телевизионных, по его словам, тоже находились не рядом со сценой, где было всего две-три камеры, а в районе Большого Каменного моста и кинотеатра “Ударник”. “Большее внимание журналистов привлекло движение колонны, а не сам митинг”, – отметил он. Здесь с ним оппоненты также не согласились. “Нет, рядом со сценой была огромная толпа журналистов, несколько десятков”, – сказала “Право.Ru” Баронова, 6 мая 2012 года отвечавшая за организацию работы прессы.
Архипов говорил, что резиновую дубинку он с собой не брал, но так поступили не все – Дейниченко признал, что эти спецсредства применялись, но, по его словам, в рамках закона. А попыток не допустить столкновений при обострении ситуации власти, судя по его показаниям, не предпринимали. Он заявил, что информировать участников акции о маршруте следования и о выходе с митинга должны были организаторы, а связаться с ними во время “нарастания недопонимания” между митингующими и силами правопорядка он не пытался. Были адресованы ему и вопросы о причинах бездействия полиции, не пытавшейся задержать молодых людей в черной одежде и масках, которые, согласно свидетельствам очевидцев из доклада комиссии по итогам общественного расследования событий 6 мая 2012 года, сначала “ни с кем не разговаривали и держались особняком”, а затем “активно перемещались вдоль полицейского оцепления со стороны кинотеатра “Ударник” и провоцировали участников шествия и полицейских на конфликт”.
– Были лица в масках. Давались указания по задержанию? – спросил адвокат Владимир Самарин.
– Мне и многим – нет, – ответил Дейниченко.