К 1 мая в столице появится список вакансий для бывших заключенных – места будут искать главным образом в государственных и муниципальных учреждениях. Столица пытается исправить статистику, которая свидетельствует – большую часть преступлений в городе совершают те, у кого за плечами тюремный срок. Три четверти отсидевших при всем желании устроиться на работу не могут. Дмитрий Блинников о тех, кто пытается встать на путь исправления.

Петр Иванов освободился из колонии год назад. Но стабильную работу найти не может. В мелкие компаниях – берут, заплатить забывают.

“Ну, кидалово! Просто-напросто! Когда подходит дело к зарплате”, – говорит Пётр Иванов, бывший заключенный.

А в крупные – даже на собеседование не попасть.

Разговор по телефону:

– Недавно освободился, естественно, там работал, у меня есть навыки определенные. Сможете мне помочь с поиском работы?
– К сожалению, мы не можем вам помочь.
– Почему? Потому что сидел?
– Ну, да!

Игорь после освобождения тоже живет на пенсию своих пожилых родителей. В социальной службе помочь смогли только брошюркой.

“Правительством Москвы выделяются миллиардные деньги на поддержку москвичей, оказавшихся в сложной ситуации, в том числе и таких, кто освободился. С этой брошюрой я внимательно ознакомился, получается, что Москве выделяются миллиарды, а реальному человеку помочь не могут”, – объясняет Игорь Крошкин, бывший заключенный.

Вот Игорь в очередной раз идет устраиваться на работу. В частных фирмах с порога заявляют, что человек с судимостью им не нужен.

“Отказ человеку в работе на основании судимости, по сути, является дискриминацией”, – комментирует Глеб Лебедев, директор по исследованиям рекрутинговой компании.

В государственные предприятия некогда ведущего экономиста неохотно, но принять готовы: уборщиком, дворником. Только просят подтвердить стаж.

– А трудовая?
– Нет её у меня, шесть лет сидел!
– Трудовая где?
– Не могу её восстановить!
– А дубликат с прежнего места работы?
– Не получается пока получить!
– Это обязательно!

Трудовую книжку Игорь не может восстановить полгода – пока сидел в тюрьме фирма, где работал, закрылась, а вместе с ней пропали все документы. В центр занятости Игорь тоже ходит каждый день. Но на учет его не ставят.

– Нужна справка с последнего места работы о средней заработной плате.
– Мне её не дают такую справку.
– Ничем не могу помочь в этом случае.
– То есть вы меня как безработного на учет не поставите?
– Нет. Без справки о средней зарплате – нет!

Но колонии таких справок не дают. Зато в фирме по трудоустройству документы не спрашивают. Предлагают сотни вакансий, но заплатив за договор, Игорь получает лишь бумажку с адресом работодателя, а договариваться с начальником ему придется самому.

– Дали сейчас мне перечень вакансий, как в прошлый раз, сказали, езжайте к ним!
– То есть все как в тот раз?
– Да, но это девяносто девять, сто процентов – пустота!

Сменив тюремную робу на цивильную одежду, и со справкой об освобождении в руках бывшие заключенные выходят за ворота зоны. Каждый год – это около полумиллиона человек. Но только один из четырех находит работу. Остальные – устроиться жизнь не могут, снова ступают на скользкую дорожку и вскоре возвращаются назад в колонию.

В столице ежегодно две трети из 160 тысячи преступлений совершают бывшие заключенные. В Департаменте труда и занятости согласны – на большую дорогу выходят от безысходности и обещают к первому мая подготовить список вакансий в бюджетных учреждениях. О высоких должностях речь, конечно, не идет. Но в зависимости от квалификации можно будет устроиться и поваром, и инженером с одним исключением.

“Это не должны быть насильники, педофилы, убийцы, наркоторговцы, и прочие категории лиц, которые были осуждены по тяжким и особо тяжким преступлениям”, – отмечает Виталий Королёв, представитель строительной компании.

Сейчас Петр Иванов ждет 1-го мая. Настойчиво обзванивает компании. Хотя терпение подходит к концу. И знакомые из криминального прошлого всё чаще предлагают подзаработать.