Юный ливанец Басиль Аль Уд пережил бойню, которую Андерс Брейвик устроил на прошлой недельке на полуострове Утойя. О пережитом он поведал корреспонденту «Голоса России» в Ливане. Басилю 26 лет, он живет и работает в Бейруте.
Как представитель Прогрессивно-демократической партии Ливана он был приглашен в молодежный лагерь Трудовой Рабочей партии Норвегии на полуострове Утойя. Свое спасение он именует чудом.
«Девятнадцатого июля, во вторник, я прилетел в Осло. Поначалу мы побывали в штаб-квартире партии в Осло, рядом с которым в пятницу произошел взрыв. Потом нас, шестерых иностранных гостей съезда Молодежной Трудовой рабочей партии Норвегии, привезли на полуостров Утойа, в летний лагерь. Норвежцев там было около 560 человек. Полуостров находится в полутора часах езды от Осло. За несколько проведенных на полуострове дней мы успели пообщаться и сдружиться. Все, кто попал на этот полуостров в первый раз, ощутили себя в райском уголке. Тут практически ничто не припоминает о цивилизации. Эти некоторое количество дней мы жили, как отшельники.
Норвежцы располагались в палатках, а в древесных домиках, совершенно маленьких, поселили иностранных гостей. Даже посуда, вплоть до ножей, были пластмассовыми. Во время дискуссий в лагере дискуссировались задачи, касающиеся ряда государств, таковых, как Южный Судан, Сомали, Афганистан, Палестина. Организаторы попросили меня приготовить доклад о Палестине. Мне показалось очевидным, что почти все юные люди на полуострове носили платки-куфии. (В Рф эти платки получили заглавие “арафатки”. Я ощутил не попросту праздный энтузиазм, а настоящее сочувствие к дилеммам Близкого Востока и был поражен неравнодушием этих юных людей, практически деток.
День 22 июля начинался безмятежно. С утра все шло по плану. За несколько часов до происшедшего наш съезд посетила бывшая премьер-министр Норвегии, ее именуют мамой всех норвежцев. Опосля того как она покинула полуостров, был объявлен послеобеденный перерыв. Я ушел отдыхать к для себя в домик, потому что вечерком мне предстояло выступление с докладом. Я уже упоминал о древесных домиках, в каких мы жили. Это крошечное сооружение в 3 кв. метра. Всего таковых домиков было семь.
Нежданно мне позвонили из Бейрута. Это был мой товарищ по партии. Он сказал, что в Осло произошел взрыв. Так случилось, что я одним из первых в лагере вызнал о катастрофы, случившейся в столице. Скоро к нам в дверь постучала куратор иностранных делегатов Ида. Она пришла с той же новостью. Было принято решение собраться всем в зале заседаний. Пока проходили сборы, поступила информация о том, что сотрудник милиции настоятельно запросил катер у организаторов, чтоб прибыть на полуостров и тщательно поведать о том, что случилось в Осло, и отдать аннотации как всем действовать далее.
Мы отправь в зал заседаний. Организаторы ожидали посланный ими катер. Его встретили, и они совместно поднялись от пристани к зданию, где располагался зал заседаний. Там нас собралось около 100 человек. Люди продолжали подступать. Мы все были в ожидании. Послышались 1-ые хлопки, похожие на выстрелы. Кто-то из числа тех, кто был с нами в здании, стал орать, чтоб все покинули его. Тем временем стрельба не утихала, я высчитал пятнадцать выстрелов. Юноша по имени Халед из Сомали, издавна живший в Норвегии и работавший там в школе, стал орать, чтоб все бежали. В зале заседаний нас оставалось около пятидесяти человек. Большая часть двинулось к воде, в надежде уплыть либо отыскать лодку.
Я не двигался с места. Я подошел к окну и увидел, что человек, одетый в полицейскую форму, идет совершенно близко, практически в 5 метрах от меня. Через окно я лицезрел, как он методично, расслабленно расстреливал людей. Я ничего не осознавал. Следя эту бойню в пары метрах от нас, мы поначалу пошевелили мозгами, что это всего только игра. И лишь когда навстречу мнимому полицейскому выбежала женщина и он сразил ее выстрелом в голову, после этого у нее проступила кровь, и она свалилась, я сумел оценить опасность всего происходящего. Человек в форме продолжал одной рукою, держа автомат с недлинной ручкой, методично, расслабленно расстреливать людей. Он был спокоен и хладнокровен. Он шел за каждым и прицельными выстрелами настигал свои жертвы.
В здании были и остальные помещения: кухня, подсобки, кладовки для товаров. Почти все кинулись туда и заперлись в этих кладовках. Я сообразил, что ни при каких обстоятельствах нельзя оставаться в закрытом помещении. Что-то подсказало мне, что ежели мы там останемся, то навсегда. Так и случилось с теми, кто решил остаться снутри. Я скомандовал людям, что были рядом, пригнуться и пробираться к выходу. Выбежав с босыми ногами наружу, мы оказались у наибольшей палатки, усеянной снутри трупами. Раненые истекали кровью. Почему мы были с босыми ногами? Незадолго ранее прошел дождик, и все входившие в здание, снимали обувь. Спустя некие время мы оказались недалеко от берега. Весь полуостров можно обойти за 10 минут. Оказавшись на так именуемой Аллее влюбленных, побежали по ней к берегу. Спуск там не чрезвычайно крутой, кое-где два, местами три-четыре метра от воды, не больше. Ниже, каменистый берег. Нас было приблизительно 15 человек. Рядом со мной оказались депутат норвежского парламента Стина, фамилии ее не помню, и женщина лет 16-ти. Когда мы полезли в ледяную воду, она начала рыдать: у нее был порок сердца, и прохладная вода для нее небезопасна. Когда я осмотрелся вокруг, сообразил, что место, куда мы попали, неудачное. Оно просматривалась со всех сторон. Означает, для убийцы мы были неплохой мишенью. Я скомандовал перебираться в другое место, где мы будем не так уязвимы для пуль.
Прошло некое время, хотя нам казалось, что прошла вечность. К счастью, мобильная связь работала, и я связался с Ливаном. Скороговоркой обрисовал родным то, что происходит на этот момент. Мы начали дискуссировать, что делать далее. Решили совместно, не отрываясь друг от друга, пробираться в сторону противоположного берега. Я предложил плыть, но бывавшие тут ранее норвежцы стали отговаривать нас, они говорили, что долго находиться в таковой ледяной воде долго чрезвычайно небезопасно.
В это время мы узрели корабль, торопившийся уйти от острова, как можно далее. Мы считали, что убийц было несколько и они покинули полуостров, но через какое-то время снова услыхали выстрелы. Одна из женщин по телефону вызвала полицию. Все сейчас знают, как долго нам пришлось ожидать помощи.
Убийца настиг группу из 4 человек так близко от нас, что я пошевелил мозгами: “Он нас заметил”. Брейвик начал орать кому-то в пустоту, дескать, поднимайтесь, опасность миновала, прибыла милиция и всех выручит, и еще что-то в этом духе. Я не знаю норвежского языка, потому спросил у находившейся рядом девушки, о чем он говорит? А она зарыдала от радости и восторженно перевела мне, что он на данный момент выкрикивал сверху. Я сообразил, что к чему, и шепотом предупредил, чтоб никто не смел даже дернуться с места и что это он обстреливает людей. Как в доказательство, как раз над нашими головами просвистела пуля, выпущенная по нам сверху. Он начал удаляться и обманными призывами, чтоб люди поднимались, выманивал их. Ему удалось уговорить подняться группу приблизительно из 20 человек. Когда они вышли, пятерых из их он убил одномоментно. Я бросился к воде и стал орать, чтоб остальные сделали то же самое. Я орал: “К воде, к воде!” Брейвик выпустил еще три пули в нашу сторону. Я поплыл на спине и краем глаза лицезрел, как он добивал группу из 20 человек, половина из которых уже не могла сопротивляться, потому что большая часть из их были парализованы от кошмара. Еще двое поплыли за мной, далее от этого проклятого берега, хотя нас ни на один миг не покидала мысль, что в хоть какой момент пули могли настичь нас.
Мне показалось галлюцинацией возникновение лодки, в какой находился человек, разглядывавший нас в темный бинокль. Опосля всего пережитого на полуострове с момента нападения было такое чувства, что я инстинктивно знаю, где выход. Заметив эту лодку, я помыслил, что это идет выручка убийце, и нам конец. Мы начали переговариваться, как как будто прощаясь, но к счастью, это подоспела долгожданная помощь. Поднявшись на борт лодки, я и двое моих спутников, направились к берегу, где оставались наши товарищи, те пятнадцать человек, которые волею судеб стали сейчас навсегда моими братьями и сестрами».
В итоге действий 32-летнего коренного норвежца Андерса Брейвика – взрыва в центре Осло и расстрела молодежного форума на полуострове Утейя – погибли 76 человек.