В Петербург накануне вернулся молодой петербургский японовед, магистрант восточного факультета СПбГУ Николай Коноваленко, сообщает корреспондент «Росбалта».

С первого дня разрушительного землетрясения в Японии бывший житель Норильска, а ныне петербуржец Николай Коноваленко находился в Токио, куда он прибыл на конференцию молодых японоведов, организованную фондом страны Восходящего солнца. Уже порядка пяти лет он изучает японский язык и около двух лет занимается исследовательской деятельностью. Первый раз, рассказывает Коноваленко, он был в Японии летом 2008 года. Город Кавасаки, где жил японовед, тогда тоже «потряхивало».

«Там что-то было на северо-востоке, — вспоминает Коноваленко. — И ощущались совершенно мелкие толчки там, где я жил. Но они были настолько незначительны, что воспринимались, как нечто повседневное. Первый толчок я вообще проспал, а второй принял за поезд, пока мне не сказали, что это землетрясение».

На этот раз в момент первого подземного толчка Коноваленко находился в книжном магазине в районе Синдзюку — в центре Токио. Первые две-три волны землетрясения были весьма сильными, вспоминает молодой ученый, книги попадали с полок, зашаталась стойки. В отеле на верхних этажах попадали телевизоры. Японцы довольно сильно испугались, но паники не было, все действовали слажено — вышли из зданий, встали подальше от фасадов.

«Оставшееся время следил за происходящим по телевизору, — поясняет молодой японовед, — Мне показалось, что спасательные службы очень быстро отреагировали: сразу же начали доставлять еду, проводить эвакуацию. По всему Токио возникали мелкие пожары, везде ездили пожарные машины — даже в огромных автомобильных пробках их пропускали».

Если бы нечто подобное произошло в Петербурге, считает Коноваленко, то паника была бы гораздо больше, поскольку в северной столице не готовы к постоянным землетрясениям. К тому же, здания в Петербурге построены «без соответствующих мер против землетрясений». «Наверное, все бы рухнуло», — делает вывод Николай Коноваленко.

Япония, хоть и славиться своей технологичностью, но телефоны, по словам Коноваленко, из-за перегрузок «моментально отрубились». «Я восемь часов дозванивался родителям в Норильск», — добавил он.

В Токио разрушений почти не было — до столицы страны Восходящего солнца дошли только отголоски, первые три удара и еще один в аэропорту. Максимальный толчок составлял 5,5 баллов по шкале Рихтера.

«У какого-то старого здания отвалилась отделка и кого-то задавило — это, по-моему, единственные жертвы были», — вспоминает петербургский ученый.

В первый день закрывали аэропорт, но часов через 30 открыли, все рейсы отправили. В группе японоведов из России была еще одна жительница северной столицы — Варвара Фирсова, научный сотрудник библиотеки РАН, она вернулась в Питер вместе с Коноваленко. «Мы улетели вовремя, но когда стояли на регистрации, то довольно сильно трясло», — говорит Коноваленко.

Желание летать на другой конец света в изучаемую страну после пережитого землетрясения у молодого ученого не пропало. «Не хотелось бы больше попадать в такие ситуации, но бояться этого глупо, не известно же, где стихийное бедствие тебя застанет», — философствует Николай Коноваленко.

11 марта 2011 года в Японии произошло мощное землетрясение с магнитудой 9. Оно стало самым сильным в стране с 1933 года. В наибольшей степени от землетрясения пострадал обширный район центральной и северо-восточной Японии, включая Токио. По официальным данным, в результате землетрясения погибли около 5 тыс. человек, однако реальное число погибших может быть, как минимум, в два раза больше. Разрушены десятки тысяч домов, на нескольких японских АЭС произошли аварии.