Днем 14 апреля в редакцию журнала «New Times» пришли сотрудники ГУВД Москвы. Они собирались исполнить постановление Тверского суда столицы, и изъять документы, касающиеся одной из публикаций в издании.

На данный момент известно, что сотрудники милиции покинули помещения редакции. Документы им изъять не удалось, поскольку сотрудники журнала подали апелляцию в Мосгорсуд. Выемка должна была производиться в рамках расследования уголовного дела по статье «Клевета». Дело было заведено после публикации в журнале статьи «Рабы ОМОНа».

Напомним, что началась эта история с 1 января 2010 года, после того, как издание «New Times» опубликовало статью, в которой говорилось, в частности, что московские ОМОНовцы пожаловались руководству страны на нарушения со стороны начальства, а также на невыносимые условия работы – по 10-15 дней подряд, по 20 часов в день без обеда. Анонимные милиционеры рассказали также, что элитный отряд используется для зарабатывания денег на охране частных лиц, а должность командира роты стоит 5 тысяч долларов, однако после ее получения зарплата вырастает в четыре раза.

Позже журнал The New Times опубликовал на своем сайте отсканированные копии обращения сотрудников второго батальона московского ОМОНа к президенту России Дмитрию Медведеву. Издание решилось на такой шаг, после того, как бывшие ОМОНовцы заявили, что ничего никому не писали и не жаловались на свое руководство.

В феврале главный редактор еженедельного журнала Евгения Альбац около двух с половиной часов давала показания представителю ГУВД Москвы. Альбац пригласили в Управление организации дознания ГУВД столицы для дачи показаний, однако, юрист журнала договорился с правоохранителями, что встреча пройдет в редакции издания. На дознание прибыл старший лейтенант Роман Пилипенко, заместитель начальника третьего отдела Управления организации дознания ГУВД по Москве. Правоохранителей интересовали источники, в том числе те, кто давал интервью.

После попытки выемки Евгения Альбац выступила с заявлением, что редакция готова раскрыть имена тех бывших сотрудников отряда милиции особого назначения, которые рассказали о происходящем в их подразделении, но только по требованию суда и на этапе рассмотрения судебного дела.

Заместитель главного редактора журнала «New Times» Илья Барабанов рассказал «СП», как редакции удалось избежать выемки документов.

«СП»: – Чего добивались сотрудники милиции?

– К нам явились представители ГУВД Москвы, дознаватель и старший оперуполномоченный уголовного розыска. Они предъявили постановление Тверского суда, разрешающее произвести выемку документов в редакции. Мы им указали, что это решение оспорено в Мосгорсуде, подана кассация, до рассмотрения которой они не имеют права предпринимать никаких действий.

Молодые люди составили протокол, который наши юристы тут же оспорили, написав замечания, указав на незаконность этих действий. После этого следователи редакцию покинули.

«СП»: – По какому делу планировалась выемка?

– Это все происходит в рамках расследования уголовного дела, возбужденного после публикации в журнале в начале февраля статьи «Рабы ОМОНа».

«СП»: – Вы были автором статьи?

– Да.

«СП»: – В чем именно обвиняют редакцию?

– Обвинения никому не предъявлены, уголовное дело было возбуждено по статье «Клевета» по заявлению командира 2 батальона ОМОНа полковника Евтикова, он был признан потерпевшим. Следственные действия – пытаются выяснить, кто был источником «клеветнической информации».

«СП»: – Какие документы они собирались забрать?

– Пока, слава Богу, до этого не дошло, вероятно, они хотели изъять документы по этому материалу.

«СП»: – А у вас есть документы, связанные с этой статьей?

– Естественно, у нас есть и видео-, и аудиозаписи, другое дело, что по Закону о СМИ мы обязаны хранить конфиденциальность наших источников, именно поэтому мы считаем решение Тверского суда, разрешающего выемку, незаконным, именно к этому мы аппелируем в нашей кассации, поданной в Мосгорсуд.

«СП»: – Но в редакции уже заявили, что готовы раскрыть источники?

– Когда дело будет передано в суд, и будет в его производстве, суд может обязать нас это сделать. В таком случае у нас не будет иного выхода. А на данном этапе все их действия незаконны.

«СП»: – Когда вы собирали материал, ваши источники понимали, что они могут предстать перед судом, они понимали, что возможен такой вариант?

– Естественно, мы предупреждали их о возможных исках, мы это обговаривали, думаю, что в случае необходимости редакция окажет им всю возможную юридическую помощь.

«СП»: – При этом они понимают, что могут пострадать гораздо больше, чем редакция?

– Все мы взрослые люди, все мы понимаем свои риски.

«СП»: – Как вы считаете, можно ли говорить, что в России существует свобода СМИ, учитывая, что редакция должна оправдываться за каждый источник?

– Де-юре она есть, де-факто – нет. Если мы посмотрим на эту безобразную историю, которая сейчас разворачивается вокруг «Независимой газеты», из которой пытаются выбить сведения, как они получили статью Михаила Ходорковского, понятно, что власти не считают необходимым соблюдать закон о СМИ, считаться с правами журналистов.

Автор закона о СМИ, секретарь союза журналистов Михаил Федотов считает, что власти, безусловно, оказывают давление на СМИ. Причем на разные редакции – по-разному. Однако, в требовании закона раскрывать анонимные источники не видит ничего плохого.

«СП»: – Вы, как один из авторов закона о СМИ, не считаете, что пункт, обязывающий редакцию раскрывать свои источники, стал инструментом цензуры?

– Этот пункт никоим образом не ограничивает свободу слова, я наоборот, горжусь, что мы ввели в закон защиту источника раньше, чем это рекомендовал сделать Совет Европы. У нас источник может потребовать раскрыть только суд, и только тогда, когда дело находится в судебном производстве.

В Нью-таймс другая ситуация, на стадии следствия суд не может ничего потребовать от редакции. Более того, у журналиста по закону есть обязанность ни в коем случае не раскрывать источники. Источники может раскрыть редакция, но не журналист, и только по требованию суда в тот момент, когда дело находится в судебном производстве.

Действительно, есть гражданско-правовая защита от диффамации. Редакция отвечает за достоверность распространенной ей информации. В случае, если опубликованы недостоверные сведения, она обязана разместить опровержение, и компенсировать моральный ущерб.

Что касается клеветы, то она подразумевает умысел, то есть редакция должна заведомо знать, что распространенная информация не соответствует действительности, порочит честь и достоинство заявителя. Обвинитель в этом случае должен доказать, что редакция знала о том, что данная информация недостоверна, и имела умысел ее распространить.

«СП»: – Но дела по клевете регулярно возбуждаются?

– Возбуждается много дел, у меня нет статистики, сколько именно, но по большей части судебное производство не заканчивается обвинительным приговором. За 2009 год за клевету приговорили 9 или 10 человек.

«СП»: – То есть иски о клевете – это способ давления на СМИ?

– В журналистике, особенно в политической и общественно-политической надо быть готовым к давлению, иначе идите писать заметки фенолога, которые были популярны в советское время.

«СП»: – В такой ситуации можно говорить о свободе СМИ в России?

– Свобода есть, но она распределена неравномерно, она сегментирована. Где-то ее больше, где-то меньше. Чем СМИ влиятельнее, чем большее воздействие на аудиторию, на избирателя оно оказывает, тем менее оно свободно, и тем больше давление.

Однако, даже небольшим СМИ приходится сталкиваться с судебными процессами – как в гражданском, так и в уголовном делопроизводстве. Последний из нашумевших случаев, когда журналиста пытались привлечь за «клевету» – дело главного редактора издания «Новый фокус» Михаила Афанасьева.

Напомним, после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, в результате которой погибло 75 человек, он опубликовал информацию о том, что в затопленных помещениях станции могут находиться выжившие люди. В публикации он призвал «Русгидро» понизить уровень воды в водохранилище, чтобы спасти сотрудников станции. 19 августа власти обвинили его в распространении недостоверной информации и возбудили уголовное дело.

В тот же день, согласно официальной информации, работникам МЧС удалось спасти двух работников станции. «Спустя полтора суток после катастрофы из затопленного машинного зала, именно из «воздушного кармана», были спасены еще двое работников станции. А это около 30 часов. Но признать спасение еще двоих в «воздушном кармане» (как известно, ранее, в первые пятнадцать часов, спасли двоих) власти уже не могли по известным причинам. Нашли способ, как обставить внезапное появление двух выживших», – пишет журналист в своем блоге.

Различные конфликты между представителями власти и прессы происходят ежедневно. Как сообщает Фонд защиты гласности, в 2009 году ими было зарегистрировано 1537 конфликтов, что почти на сотню больше, чем в предыдущем году. Против сотрудников СМИ 37 раз заводили уголовные дела. Но чаще всего недовольные публикациями предпочитали разбираться во внесудебном порядке – зафиксировано 59 нападений на журналистов и 10 налетов на редакции. Кроме того, 11 работников СМИ погибли при исполнении своих обязанностей.