ОВД, сотрудники которого жестоко избили подростка, требует в суде компенсации морального вреда с его матери, которая не стала делать тайны из случившегося. Слова про “диких зверей в униформе” не кажутся им оскорбительными, а главный их аргумент — отказ СКР заводить уголовное дело. Судья задала представителям истца серию недоуменных вопросов, но выяснить, что же они хотят опровергнуть, так и не удалось.
До прогремевшей на всю страну гибели задержанного после пыток в казанском отделе полиции “Дальний” в марте этого года структуры МВД с огромным нежеланием и крайне редко признавали, что сотрудники правоохранительных органов могут позволить себе подобные вещи. Когда Наталья Воротникова, мать 17-летнего Сергея Воротникова, в апреле 2011 года доставленного в ГКБ им. Пирогова с предварительным диагнозом “закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, ушибы мягких тканей лица, разрыв связок правого голеностопного сустава” заявила, что ее сына избили в ОВД “Щукино”, то столичное ГУВД и следственные органы сделали все, чтобы ее слова выглядели неправдоподобными. А руководитель главка, нынешний министр внутренних дел Владимир Колокольцев поручил начальнику правового управления ведомства проанализировать все публикации в СМИ о “предполагаемом избиении” юноши в столичном ОВД “Щукино” и при необходимости подготовить иски за клевету.
Насколько известно, до преследования за клевету дело не дошло, но само ОВД “Щукино” решило отсудить у Натальи Воротниковой компенсацию за оскорбление чести, достоинства и деловой репутации. Вчера Хорошевский районный суд Москвы начал рассмотрение иска отдела, который требует взыскать за “распространение причиняющих моральный вред сведений 10000 руб.” и опровергнуть не соответствующую действительности информацию. В частности, ОВД “Щукино” беспокоит новость “Интерфакса” со следующими словами: “По неизвестным причинам по дороге в ОВД “Щукино” сотрудники ППС начали избивать задержанного, а продолжили уже на территории отдела. Увидев, что юноша теряет сознание, сотрудники, привезшие его, разбежались, бросив избитого в коридоре”.
– Чем эта информация оскорбительна и чем опровергается? — спросила судья Ирина Жедачевская.
– Сотрудники полиции обвиняются в преступлении, незаконных действиях, избиении несовершеннолетнего. Ведь Следственный комитет после проверки ничего не нашел! Была и служебная проверка, которая также ничего не выявила.
– Разрыв связок правой ноги, тупая травма живота и сотрясение головного мозга – чем сведения об этих травмах недействительны? — задала следующий вопрос судья (справка на этот счет, представленная адвокатом Воротниковой Игорем Труновым, есть в материалах дела).
– В любом случае действия сотрудников полиции незаконными не признаны. Нет фактического подтверждения, что подросток доставлялся с такими травмами в больницу, — заявил один из представителей ОВД (всего их было трое, представляться они отказались).
– Нет справки из больницы Пирогова о том, что у подростка была закрытая черепно-мозговая травма, ушибы мягких тканей лица, разрывы связок? — удивилась Жедачевская, на что сотрудники правоохранительных органов повторили, что полиция в больницу Воротникова не доставляла, а затем зацепились за “неправильности” в списке травм Воротникова:
– По некоторым СМИ прошли сведения, что у подростка, по словам родных, была травма живота, переломана нога – это также не соответствует действительности.
– По словам родных… А где здесь упоминание Воротниковой? Чего вы все-таки хотите добиться иском? — переспросила судья.
– Наталья Воротникова приехала же в ОВД за сыном, а потом давала комментарии. “Я приезжаю, ребенок весь черный, избитый, на сломанной ноге стоит, — процитировал полицейский мать подростка и резюмировал: — Мы требуем, чтобы она опровергла порочащую полицию информацию”.
Позиция Трунова заключалась в том, что иск не обоснован, не соответствует действующему законодательству, потому должен быть отклонен, а с Щукинского ОВД надо взыскать судебные издержки, затраченные на юридическую помощь, — 15000 руб. Адвокат спросил у оппонентов, есть ли у них аудиозапись слов Воротниковой, а когда выяснилось, что ее нет, добавил, что женщина могла высказать лишь предположения о состоянии сына. Напомнил он также о статье 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли, слова и массовой информации, и практике Европейского суда по правам человека, который отклонял подобные претензии полиции к журналистам и частным лицам.
– В частности, в Испании один из журналистов назвал полицейских “дикими зверями в униформе”, а также более грубыми выражениями. Испанский суд признал этот факт подрывом деловой репутации. Но Европейский суд указал, что долг прессы — распространять информацию и идеи общественной значимости. Общество также имеет право ее получать, иначе пресса не могла бы играть свою жизненно важную роль “сторожевого пса общества”, — говорил Трунов. Правда, людям из ОВД “Щукино” приведенные примеры из практики ЕСПЧ не показались доводами, которые могут быть использованы против их иска. “Они не имеют ничего общего с данным делом. Более того, упомянутые там выражения не являются такими уж оскорбительными”, — отметил один из представителей истца, а затем попросил уточнить, не употреблялись ли Воротниковой оскорбительные для полицейских фразы о травмах ее сына в приведенном в иске виде.
– Нет, абсолютно, — ответил адвокат. В сообщении “Интерфакса” эта фраза дается от лица источника в правоохранительных органах.
Затем судья снова занялась материалами дела, и тут выяснилось весьма любопытное обстоятельство. “Сейчас уже есть постановление Следственного комитета, что сотрудники полиции применяли силу в рамках пресечения правонарушения административного характера [распитие подростками спиртных напитков — прим. авт.], — сказала она. — Что опровергается или подтверждается истцом в таком случае? Надо также отметить, что диагноз, поставленный докторами Сергею Воротникову есть, и, в частности, это сотрясение мозга”.
После этого представители истцов попросили перенести слушания. “Просим предоставить нам время для уточнения данного пояснения. Возможно, привлечем СМИ в качестве соответчиков”, — сказал один из них. Трунов возражал, но суд все-таки удовлетворил ходатайство о переносе рассмотрения дела — в связи с уточнением исковых требований.