В Дагестане – очередное резонансное убийство. Одно раскрыто, другое совершено. Убийцы национального духовного лидера Саида-Афанди Чиркейского предстанут перед судом после двух лет расследования. А убийц другого имама, Закарьяева, объявили в розыск. Начался судебный процесс по делу журналиста Малика Ахмедилова.
Странная тенденция – убийства, за расследованием которых следит максимальное количество журналистов и общественных наблюдателей, не раскрываются годами.
Те же дела, в которых есть резонанс, но нет четких очертаний круга заинтересованных лиц, расследуются быстро. Но обвиняемые либо уходят от ответственности по причине смерти в очередной спецоперации, либо так и остаются в розыске, в числе тех, кто называет себя борющимися за идеологию боевиками-вахабитами.
Эксперты полагают, что формализм в расследовании громких, резонансных убийств в Дагестане связан, с одной стороны, с зависимостью следователей от властных персон, а с другой – с привычкой «списывать дела» для того, чтобы не портить статистику и отчетность.
Когда следствие тормозит
В Махачкале с 10 апреля началось слушание по делу убитого еще четыре с половиной года назад, в августе 2009 года, журналиста, специального корреспондента национальной аварской газеты «Истина», главного редактора газеты «Согратль» Абдулмалика Ахмедилова.
«Обвиняемыми по этому уголовному делу проходят Мурад Шуайбов и Иса Абдурахманов. По версии следствия, непосредственно убийство журналиста совершил Шуайбов, а Абдурахманов был соучастником преступления. Он управлял автомобилем, из которого Шуайбов стрелял в журналиста. Обоих подозреваемых задержали в 2013 году». Больше никаких подробностей этого заседания не сообщается. Основной версией убийства журналиста следствие считает его профессиональную деятельность, на этой же версии настаивают и его коллеги.
Али Камалов, главный редактор газеты «Истина», секретарь союза журналистов России, председатель союза журналистов Дагестана, много лет бился за то, чтобы расследование не только было доведено до конца, но и было справедливым. «Журналистские расследования, наши расследования, поддержка и зашита журналистов многое сделали. И та последняя информация, которой мы обладаем, конечно, ошарашивает. Мы проводим свое собственное расследование, и этим помогает правоохранителям. Убийство Хаджимурата Камалова под контролем Президента России. Депутаты Госдумы обратились к нему, письмо подписали больше двух тысяч читателей и коллег-журналистов»,- рассказывает Камалов.
«После этого члены комиссии по расследованиям были в Дагестане, – говорит Камалов. – Они обратились в 11 организаций, начиная со следственного комитета и заканчивая контролирующими органами. И у нас сейчас появилась уверенность, что они доведут это дело до конца, после того, как был получен ответ от Лагутина. Я думаю, конечно, без давления журналистов, без поддержки Союза журналистов это вряд ли бы случилось. Это дело было почти закрыто.
Люди должны знать, что эти преступления раскрыты. Более того, убийцы должны знать, что наказание неизбежно. Неотвратимость – только это может остановить убийства», – считает он.
Юрист Батыр Аскеров объясняет такое количество раскрытых преступлений именно «поточным конвейером»: «Для того чтобы почувствовать разницу между процентными озвучиваемыми успехами и раскрываемостью резонансных преступлений, нужно понимать, что убийство журналиста и, допустим, смерть сбитого в ДТП пенсионера – это одно и тоже убийство. Если в случае с ДТП есть, как на ладони, и убийца, и событие, и все остальное, то раскрытие такого преступления для работников следственных органов займет несколько дней. В то же время убийство журналиста, например, может занять годы. Как бы цинично ни звучало, слишком уж много желающих его «убрать». Так не легче ли раскрыть пятнадцать «поточных преступлений», отложив резонансное, но требующее большего количества затраченных сил?» – объясняет он.
Когда следствие тормозят
О причинах следственных казусов и максимального ускорения раскрытия преступлений рассуждают давно. Экономист Фарида Алиева уверена, что затягивание расследований связанно исключительно с зависимостью следствия от множества посторонних факторов, что делает следствие в Дагестане зависимым.
«Следствие должно быть независимым, а в Дагестане этого не будет никогда. Слишком все в нашей небольшой республике переплетено и связано. И связи, и кланы, и общая зависимость. Расследования резонансных убийств в Дагестане практически в 90% случаев происходят формально. Куда проще «списать» на одну голову, того же боевика, убитого в спецоперации, пять-шесть громких дел и закрыть их. Просто, да только доказательства прилагать надо – с этим сложнее. Вот и тянутся дела, пока удачно не сложатся обстоятельства», – говорит она.
На практике же, по официальным данным, за прошлый год было совершено в общей сложности больше 14 тысяч преступлений различного толка. «Из 10380 раскрытых в республике преступлений почти 79% (8179) приходится на органы внутренних дел. Установлено и привлечено к ответственности 8212 лиц, совершивших эти деяния. Показатель раскрываемости преступлений по республике (78,1%) выше, чем в среднем по СКФО (70%), и значительно выше среднероссийского (56,6%). Такая же картина по тяжким и особо тяжким деяниям (РД – 65,2%, СКФО – 63,8%, Россия – 55,3%)»,- сообщается в отчете Министра внутренних дел по Дагестану Абдурашида Магомедова Народному Собранию.