Столичные правозащитники требуют возбудить уголовное дело в отношении врачей СИЗО, замучивших до смерти 27-летнего москвича.
Адвокаты фонда «В защиту прав заключенных» направили заявление в Следственный комитет РФ с требованием разобраться в гибели арестанта СИЗО «Бутырская тюрьма» Романа Фомкина.
По официальным данным, парень, обвинявшийся в нанесении тяжких телесных повреждений, умер от отравления. Однако достаточно взглянуть на фото, чтобы понять: этого человека ни в коем случае нельзя было держать за решеткой, если только кто-то не хотел таким образом его убить.
– Я сына не узнала, когда увидела его в больнице, – рассказывает мать Романа Анна Ивановна. – Это напоминало кадры из «Освенцима»!
Роман Фомкин попал за решетку в июле. Сначала его содержали в 7-м СИЗО, затем перевезли в больницу Бутырки, где лечили психотропными препаратами от обострения шизофрении.
Мать парня Анна Ивановна не раз писала жалобы, требуя выпустить сына под домашний арест, но все бесполезно.
В итоге 23 октября Фомкина доставили из изолятора в ГКБ № 14 с отравлением психотропными веществами. Парень пролежал в реанимации целый месяц.
– Как мне заведующий реанимацией Александр Ливанов обяснил, Рома был на грани смерти, – плачет мать Фомкина. – Глубокая ему благодарность, вывел из комы, спас жизнь.
Тем временем, пока парень лежал на смертном одре, Кузьминский суд продлил в отношении него меру пресечения – содержание под стражей. 22 ноября Фомкина вернули за решетку – теперь уже в медблок Матросской Тишины.
1 декабря Фомкина снова привезли в гражданскую больницу – опять с отравлением, но теперь уже в коме.
– Врачи Бутырки уверяют, что Рома сам принял сильнодействующий препарат “Аминазин”, – рассказала Life News мать погибшего Анна Фомкина. – Медики не пояснили, как этот нейролептик мог попасть в руки заключенному, который находился в камере. Рома весил 40 килограммов при росте 172 см, – плачет мать погибшего арестанта.
Когда Фомкина все же решили выпустить из-под стражи, было уже слишком поздно. 7 декабря его вновь отвезли в СИЗО.
– Я писала заявления, чтобы меня хотя бы пропустили ухаживать за ним. «Пропустите, говорю, я хотя бы кормить его буду, а на ночь я буду уходить, хоть 10 стражников вокруг меня поставьте! – говорит мать. – А мне отвечают: «У нас так не положено, нельзя».
9 декабря то, что осталось от арестанта, – скелет, обтянутый кожей, вернули в реанимацию 20-й ГКБ уже освобожденным из-под стражи.
– Я на следующий день к нему пришла, я просто увидела его в шоковом состоянии, весь заросший, то есть старичок, – вспоминает Анна Ивановна.
– Он выглядел как узник концлагеря, – свидетельствует эксперт фонда «В защиту прав заключенных» Валентин Богдан.
Через шесть дней Роман Фомкин умер. Истощенный организм не вынес интоксикации и двусторонней пневмонии.
– ФСИН умыл руки, потому что они изменили меру пресечения и перевели его в гражданскую больницу, – говорит эксперт фонда «В защиту прав заключенных» Валентин Богдан. – И отвечать они за это не собираются.
Мать уверена: ее сына погубили промедления ФСИН и плохой уход в изоляторе. Она обратилась к директору фонда «В защиту прав заключенных» Льву Пономареву, и он направил в Следственный комитет России заявление о возбуждении уголовного дела по факту причинения смерти.
– Врачи 20-й больницы, когда его увидели, говорили, что его угробили в Матросской Тишине, – вспоминает мать. – В СИЗО никто за ним не ухаживал, его даже не кормили, он был просто никому не нужен!