С момента первого взрыва на Приволжском государственном боеприпасном испытательном полигоне Минпромторга России под Чапаевском прошло несколько дней. Жители поселка Нагорный пережили 72 часа настоящего ужаса. Раньше им казалось, что увидеть нечто подобное можно разве что в кино. Теперь же каждый из них вздрагивает, услышав хлопок и увидев зарево в холодном небе над полигоном, где во вторник произошел первый по счету т.н. «технический сбой» в ходе обычной, как многим поначалу казалось, операции по ликвидации устаревших боевых снарядов. Даже в конце недели хлопки продолжались – в лесополосе около трассы Самара-Волгоград, взрывались снаряды, прилетевшие с полигона под Чапаевском. Их там, на полигоне было около 18 миллионов…
Взрывотехники МО и МЧС собрали уже более 20 000 снарядов, разбросанных по округе. Все эти дни в районе чрезвычайного положения работала специальная группа Министерства обороны – под Самару по приказу министра Сергея Шойгу были брошены несколько вертолетов, беспилотные летательные аппараты, 7 специальных групп разминирования. Только один пожарный танк, предназначенный для спецопераций высокой сложности, заходил на минное поле 8 раз, чтобы тушить очаг возгорания.
По данным МЧС, из-за катастрофы пострадало 48 человек, один человек погиб. Пять зданий-хранилищ боевых снарядов было разрушено, ликвидация последствий взрывов на полигоне в Самарской области обойдется бюджету региона в 120-150 млн руб.
Естественно, первой задачей как служб спасения и армейских подразделений была эвакуация гражданского населения и оказание первой помощи пострадавшим от разбросанных по всему районе разорвавшихся снарядов. Сегодня, когда люди вывезены на безопасное расстояние и самое страшное для них, кажется, позади; самое время задать главный вопрос – как все происшедшее вообще стало возможным? Кто несет ответственность за это ЧП?
Сегодня арсеналы переполнены устаревшими боеприпасами. На полигонах, находящихся в ведении Минпромторга РФ, хранятся сотни тысяч снарядов, выпущенных еще в годы Великой Отечественной войны. И миллионы снарядов, выпущенных во второй половине ХХ века.
Мало кто знает, что во время контртеррористической операции на Северном Кавказе, начиная с 1995 г. и до окончания крупномасштабных боевых действий, сверхсовременные самоходные орудия «Мста-С» стреляли по предполагаемому логову боевиков в горах не умными самонаводящимися снарядами «Краснополь», а древними фугасами с клеймом выпуска – 1943 г. Так шла утилизация старых боеприпасов…
Еще в 1990-х годах промышленность предлагала самые различные варианты безопасной утилизации устаревших снарядов. Однако все самые эксклюзивные проекты так и остались на уровне предложений. То денег нет, то реформы в промышленности начались, а когда закончились там, случились в военном ведомстве. Что такое реформа армии по «рецепту Сердюкова», мы все уже знаем. Промышленные решения проблемы никто во времена Сердюкова на Знаменке не искал. Методом подрыва с 2009 по 2012 гг. в России было уничтожено порядка 6 млн. тонн боеприпасов. В результате взрыва на 99-ом арсенале в мае 2011 г. в башкирском поселке Урман пострадало 12 человек, было уничтожено около 40 строений, ущерб составил свыше 100 млн. руб. В аналогичном ЧП на 102-м арсенале в Удмуртии было уже 100 пострадавших, один солдат погиб. Несмотря на человеческие жертвы, утилизация шла «по старинке» – боеприпасы грузили в железнодорожные эшелоны, свозили на полигоны и там уничтожали методом подрыва. Стоит отметить, что транспортировка такого «груза смерти» не менее опасна, чем сама утилизация посредством технического взрывания.
Ситуация изменилась только недавно. Согласно принятой в конце 2012 г. правительственной программе «Промышленная утилизация вооружения и военной техники на 2011–2015 гг. и на период до 2020 г.», все работы по утилизации устаревшей боевой техники и снарядов были переданы специалистам Минпромторга. Как вспоминает вице-президент Союза машиностроителей России, первый зампред думского комитета по промышленности Владимир Гутенев: «… военное ведомство отказалось от уничтожения непригодных боеприпасов путем подрыва в пользу их утилизации промышленным способом с учетом наличия для этих целей специализированных предприятий…»
Теперь снаряды взрываются на полигонах другого ведомства. А ведь решение по проблеме утилизации предлагалось. Причем именно тем министерством, специалисты которого сегодня, рискуя жизнью, ликвидируют последствия очередной катастрофы. Еще в декабре прошлого года министр обороны Сергей Шойгу настаивал на том, что при утилизации, в частности, устаревших снарядов должны быть задействованы «мобильные робототехнические комплексы». Но планы Минобороны внедрять роботов МЧС для утилизации боеприпасов повисли в воздухе – отечественные НИИ и промышленность не готовы к разработкам такого уровня, а для того, чтобы перепрофилировать саперные части министерства обороны под задачи технологической утилизации, требуется не только время, но и колоссальные финансовые средства.
Военный эксперт Виктор Литовкин поддерживает инициативу Сергея Шойгу, говоря о том, что «именно роботы должны заниматься разминированием и утилизацией боеприпасов. Прежде всего, это машины разминирования, технологические комплексы по разборке боеприпасов и вымыванию из разукомплектованных снарядов взрывчатых веществ. Роботы – это еще и беспилотные летательные аппараты, и глубоководные аппараты. Армии нужны роботы, которые бы решали сложные задачи без участия человека».
По самым приблизительным расчетам, в ближайшее время Вооруженные силы России должны утилизировать не менее полутора миллионов тонн различных типов боеприпасов. Очевидно, что одному Минпромторгу решить эту задачу не под силу. По оценке Президента, усилия Минпромторга, которые принимаются «для обеспечения безопасности и соблюдения технологий при утилизации боеприпасов», явно недостаточны.
Еще в среду, 19 июня, по факту ЧП на самарском полигоне следователи СК РФ возбудили уголовное дело по статье «Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах». Санкция статьи предусматривает до трех лет ограничения свободы. Подозреваемых пока нет.
Полковник в отставке, ответственный редактор «Независимого военного обозрения» Виктор Литовкин считает, что главными причинами несанкционированных взрывов на Приволжском полигоне Минпромторга стали грубейшие нарушения правил и требований безопасности при работе со взрывоопасными предметами или, другими словами, пресловутый человеческий фактор. На это указывают и картинки телерепортажей и сообщения информационных агентств с места чрезвычайного происшествия. Да и судя по тому, что погибший на полигоне был гастарбайтером, квалификация людей, занимавшихся этой очень опасной и кропотливой работой, была явно не на высоте. Техническое оборудование и технологические приспособления для нее – крайне старые. Как говорят, «времен Очакова и покоренья Крыма».
Не исключено, что люди, которые получали минимальную заработную плату за свой опасный труд, пытались компенсировать ее нехватку сверхурочными и неподконтрольными разборками унитарных боеприпасов, сбором и сдачей затем на стороне в металлом латунных гильз. Что могло привести к засорению рабочих мест порохом и в последующем воспламенением его от случайной искры и взрывам. Но выяснить это, проверить данную версию – подтвердить ее или опровергнуть задача следствия. Мы не будем на ней концентрироваться.
Зададим себе другой вопрос. Тоже очень важный. Почему на Приволжском полигоне не использовались современные роботизированные комплексы и установки по расснаряжению снарядов и мин, где присутствие человека сведено к минимуму? Ответ напрашивается сам собой. Наверное, потому, что их там просто не было. Желание побыстрее и подешевле выполнить наконец-то очень трудоемкую и опасную задачу, которая, как выясняется, пятнадцать лет, с 1998 г. дамокловым мечом висела над руководством Чапаевского боеприпасного НИИ и принадлежащего ему полигона, вылилась в то, что мы все наблюдаем.
По мнению Виктора Литовкина, пока руководители Минфина, Минэкономразвития и Минпромторга, а также подчиненные им профильные ведомства не поймут, что избавление от устаревших и не нужных боеприпасов требует серьезного финансового вливания, передовых технологий и роботизированных комплексов, подготовленного высококвалифицированного и крайне ответственного за свой опасный труд персонала, чрезвычайные происшествия и гибелью людей и колоссальным ущербом для населения, как это было в Башкирии, Удмуртии и сейчас в Самарской области, будут продолжаться и далее. И опять, как всегда, МЧС и Минобороны будут спешить на помощь. Спасать и ликвидировать последствия чьей-то безалаберности, халатности и непрофессионализма.