Репортаж Forbes из кировского облсуда, который в среду заменил Алексею Навальному и Петру Офицерову реальный срок на условный.
«Мне адвокат сказал ехать с сумкой, – рассказал у себя в Facebook накануне суда Петр Офицеров. – Так что буду топать с баулом. Конечно, уже второй раз собирать сумку — это такой маленький фарс, было смешно». С сумкой приехал и Алексей Навальный. Входя в здание суда, он оставил ее в гардеробе.
На этот раз для процесса отвели совсем маленький зал. Внутри стояли две лавки, на которых могло поместиться не больше 8 человек, и приставы их берегли для родственников. Но тех оказалось немного — только жены подсудимых. Из-за обилия аппаратуры и полного отсутствия реальных мест для зрителей зал напоминал небольшую съемочную площадку. Прямо за спиной прокуроров стоял большой софит, микрофоны установили возле каждого участника судебного заседания.
«Всем привет», – бодро сказал Навальный, одетый в белую клетчатую рубашку и джинсы, направляясь уверенным шагом к своему месту. По дороге он споткнулся о торчащую из пола розетку.
Судья Альберт Прытков начал с переклички всех собравшихся журналистов. «Первый канал есть? Фамилия! Хорошо», — удовлетворенно говорил судья после каждого выкрика корреспондента из зала и ставил пометку у себя в бумаге. Так он перечислил все пять десятков собравшихся в зале суда журналистов, включая корреспондентов Forbes, и только после этого спросил участников суда, не возражают ли они против присутствия прессы.
Главным требованием адвокатов и их подзащитных был пересмотр решения суда и назначение экспертиз, по которым можно было бы понять реальную цену продукции, которую покупала у «Кировлеса» компания Офицерова. По словам адвоката Навального Ольги Михайловой, за поставленные 10 000 кубометров леса были перечислены денежные средства в размере 14 млн рублей, что никак нельзя приравнивать к хищению. «Суд не стал давать оценку действительным рыночным ценам в 2009 году. Несмотря на явную необходимость экспертиз, судом в этом было отказано», — заявила Михайлова. О том же говорил и Навальный, предварительно сообщив о политической мотивированности процесса, которая, по его мнению, «видна из любого места, даже из Кирова».
«Это уникально, когда человека арестовывают, а на следующий день освобождают по инструкции из Москвы», — продолжал политик. По его словам, невозможно свидетельствовать об ущербе без какого-либо исследования. «Давайте проведем аудирование! — призвал он, попутно объяснив причину, по которой оно не проводится: — Вопрос не исследовался по очень простой причине. Если бы провели экспертизу, уголовное дело просто бы развалилось». После этого суд выслушал показания обвинения, которое рекомендовало не опрашивать никаких дополнительных свидетелей и не проводить новых экспертиз. Суд удалился на совещание.
В маленьком перерыве Навальный вел себя уверенно. Шутил с обвинителями и переглядывался с женой, которая была довольно спокойна. Она фотографировала мужа на мобильный телефон, а потом стала обсуждать вполголоса с женой Офицерова Лидией обучение детей.
Возвратившись после перерыва, судья с беспристрастным лицом монотонно отклонил все ходатайства защиты: никаких экспертиз и свидетелей, приступить к прениям. «О чем прения? — шепотом сказал Навальный, пожав плечами. — Я не понимаю, что в дальнейшем будет исследовать суд, на что будет опираться с учетом того, что было отклонено наше ходатайство об экспертизе и вызове свидетелей», — тихо заявил политик и сел.
Зато обвинение разразилось длинной речью, в которой перечислило уже допрошенных свидетелей, и напомнило доказательства, которые, по его мнению, свидетельствуют о неоспоримой вине Навального. Оппозиционер стал заметно нервничать. Он кусал губы, покашливал в кулак, бросая быстрые беспокойные взгляды на жену.
Последнее слово Навального было коротким. «Предполагается, что последнее слово – важный момент, но это уже третье мое последнее слово за последнее время. Все очень смешно, и кажется, что сейчас все закончится фейерверками и это просто такая шутка. Но шуткой это не оказывается, против меня возбудили столько уголовных дел, что мне предстоит много последних слов. Я готов к любом развитию событий», — сказал Навальный. Наконец, судья объявил получасовой перерыв, и суд удалился на совещание.
Вернувшись второй раз, судья начал бегло говорить о жалобах защиты и позиции сторон, отметая все доводы защиты и соглашаясь с обвинением. Когда, наконец, дело дошло до приговора, судья постановил изменить меру пресечения и изменить ее на условное наказание сроком пять лет. Кто-то выдохнул, но бурной реакции решение суда не вызвало. Аплодирующих никто не поддержал.
Судьи исчезли. Юлия подошла, чтобы обнять мужа, но трогательный момент оказался смазан замечанием самого Навального: «Да уже тыщу раз обнимались». Юлия отошла, и политик оказался прямо перед телекамерами. «Я не имею ни малейшего представления о том, что творится в голове у Путина и почему он меняет свои решения, – начал Навальный свою короткую речь. – В любом случае власть пытается всеми силами меня выпихнуть из политической борьбы. Впереди еще много уголовных дел, и посмотрим, как они будут развиваться. Им не удастся вытеснить ни меня, ни моих коллег из политической борьбы, и наши усилия должны быть направлены на то, чтобы давить на власть достаточно сильно, чтобы вышли на свободу другие люди, которые находятся в гораздо худших по сравнению со мной условиях, заключенные по Болотному делу. Мы можем оказать достаточное давление на власть, чтобы по крайней мере приговоры заменили условными». Навальный сказал еще, что будет подавать апелляцию. И удалился на свободу. Медленно начали расходиться и журналисты. Развернутая напротив суда конструкция в стиле кубов Навального с надписью «Путин боится Навального» не интересовала ни прохожих, ни полицейских.