Вчера представители Мурманской областной прокуратуры сообщили о том, что вступил в силу приговор в отношении 22-летнего жителя города Мончегорска Антона Обтюга. Молодой человек не один раз поджигал здание школы № 4, которую окончил несколько лет назад. Пиромана признали невменяемым, его направят на принудительное лечение. В последнее время в нашей стране участились поджоги общеобразовательных учреждений. В большинстве случаев стереть свою школу с лица земли стараются ее действующие и вполне вменяемые ученики. Причем пик покушений на школы всегда приходится на май или сентябрь.
Суд над 22-летним жителем города Мончегорска Мурманской области Антоном Обтюгом завершился еще в конце апреля, однако в законную силу решение судьи вступило сейчас. Мончегорский городской суд признал его виновным в умышленном уничтожении чужого имущества. «Бывшему ученику школы № 4 вменялись в вину четыре случая умышленного поджога, – заявила «НИ» старший помощник прокурора Мурманской области по связям со СМИ Галина Машьянова. – Уже не будучи учеником этой школы, он дважды поджигал ее и еще два раза пытался спалить квартиры двух работников учебного заведения. К счастью, во всех этих случаях с огнем удавалось быстро справиться либо прибывшим на место пожарным, либо соседям». Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы юный поджигатель был признан невменяемым и направлен на принудительное лечение в психиатрический стационар.
В Управлении образования Мончегорска «НИ» пояснили, что школа № 4 – коррекционная, и учатся в ней умственно отсталые дети. «По моим данным, осужденный пытался спалить школу не менее пяти раз в течение трех лет, – сообщил нам начальник отдела охраны труда и правового обеспечения Павел Зернов. – В нем жила настоящая страсть к пиромании. Администрация школы была вынуждена трижды менять свои телефонные номера, ведь он буквально осаждал телефон, угрожая поджогом». Директор школы и бывший педагог Антона Обтюги Татьяна Савич рассказала, что странности в поведении этого ученика были всегда.
«На парня очень серьезно повлияла трагедия в Беслане, после которой он начал играть в боевиков, – призналась «НИ» Татьяна Савич. – Мальчик стал подсовывать под двери классов записки с угрозами сжечь или подорвать всех. Антон прошел курс лечения в больнице, но это не помогло, и он перешел к действиям». По рассказам директора, личной неприязни к социальному педагогу и бывшему школьному главе, квартиры которых подросток намеревался спалить, у него не было. «Просто он заигрался, и кончилось это плохо», – добавляет г-жа Савич.
Отметим, что эта история далеко не единичная. Поджоги школ их же учениками уже приобретают характер тревожной тенденции. Причем в большинстве случаев свою alma mater уничтожают несовершеннолетние и абсолютно здоровые хулиганы.
Так, 20 марта этого года в Перми четверо юных пироманов 13 и 14 лет купили в хозяйственном магазине горючую жидкость и посреди бела дня подожгли школьное помещение, где хранились лакокрасочные строительные материалы. В этот момент в школе №6 проходили родительские собрания и внеклассные занятия. К счастью, пожарные подоспели быстро, и ущерб от действий поджигателей ограничился оконной рамой. Двое были поставлены на учет в комиссию по делам несовершеннолетних. Буквально через месяц, в конце апреля, поджог был объявлен официальной причиной пожара в школе №32 города Костромы. Экспертиза показала, что открытый источник огня находился в мебельном шкафу одного из кабинетов. А несколько дней назад, в ночь на 12 мая, была подожжена деревянная поселковая школа в Белоярском районе Свердловской области. Сгорело крыльцо, входные двери и крыша спортзала. Обошлось без пострадавших. Начальник пресс-службы ГУВД Свердловской области Валерий Горелых пояснил «НИ», что это преступление пока не раскрыто, но, по одной из версий, поджог могли совершить и учащиеся.
Специалисты отмечают, что потенциальные поджигатели школ – это дети, ставшие жертвами насилия в семье. «Тинейджеры не могут дать достойный отпор тем, кто их притесняет, и выбирают более доступный объект, – консультирует «НИ» психолог Владислав Зверев. – Так детская агрессия проецируется на школу». По мнению экспертов, ситуацию могли бы исправить школьные психологи, но здесь есть свои сложности. «Психологическая работа невозможна без мотивации, – объясняет «НИ» психолог Галина Колпакова. – Помочь трудному подростку, если он сам этого не захочет, не получится. Такие пациенты составляют очень непростой контингент, и не всякий психотерапевт с ними справится». По наблюдениям сотрудника центра медицины катастроф Российского корпуса пожарных и спасателей МВД РФ Марии Самойлович, пик активности трудных подростков приходится на начало и конец учебного года.