Грядущий понедельник в Новгородской области объвлен днем траура по погибшим в пожаре пациентам психоневрологического интерната. Здание загорелось в ночь на пятницу, 13 сентября, от больничного корпуса ничего не осталось. Спасти удалось всего 22 человека из 59.

В апреле этого года в Подмосковье больница для душевнобольных тоже превратилась в крематорий. С момента той трагедии клиники в России горели семь раз. Случай под Новгородом стал восьмым. И снова возникают вопросы о том, почему спецучреждения держат в глуши, вдалеке от больших дорог, а рядовой российский интернат меньше всего похож на дом, но очень часто напоминают тюрьму?

Корреспондент «МИР 24» Александр Иванов попытался разобраться, есть ли альтернатива сложившейся ситуации.

Психоневрологический интернат сгорел буквально за несколько часов, под завалами бригады спасателей нашли тела 38 человек. Чьих-то отцов, сыновей, просто соседей, но больных и поэтому не вполне отвечающих за свои слова и поступки. Они нуждались в помощи и уходе.

Теперь следователей выясняют, кто и почему позволил случиться ночному кошмару.

По нормативам ночью должны были дежурить две медсестры, но именно в ту роковую ночь в отделении была одна Юлия Ануфриева, 46-летняя женщина, мать четверых детей. Она снова и снова возвращалась в горящий дом, выводила оттуда беспомощных инвалидов и погибла, не рассчитав свои силы. Юлия Ануфриева будет представлена к государственной награде посмертно.

По словам заместителя главного государственного инспектора России по пожарному надзору, пути эвакуации были нормальными, но часть пациентов не имели рук или ног и не могли быстро покинуть помещение.

Пациенты Аркадий и Александр в момент трагедии спали в другом корпусе. Они выбежали на улицу, как только услышали крики, но прийти на помощь уже не смогли. Объятое пламенем деревянное здание очень быстро начало разрушаться.

По словам Аркадия, когда пожарные протянули шланг от машины к реке, раздался грохот и рухнул купол церкви.

С самого начала у оперативников появилось две версии причины случившегося. Следователи рассматривали вариант преднамеренного поджога либо неосторожного обращения с огнем. Свидетельские показания говорят в пользу второго варианта.

Житель интерната Александр рассказывает, что кто-то дал закурить одному больному, а тот уронил окурок в матрас и накрылся одеялом.

Психоневрологический интернат «Оксочи» представляет собой 9 зданий в лесной глуши между двумя небольшими деревнями, то есть что-то среднее между психиатрической больницей и домом для престарелых.

Сгоревшее сооружение было построено еще в конце XIX века. Сначала оно было усадебным домом местного помещика, потом стало детским приютом, затем статус поменяли и сюда стали селить взрослых инвалидов. В основном тех, у кого нет родственников и близких.

В прошлом году районный прокурор по предписанию МЧС доказал, что корпуса интерната пожаронебезопасны, и вообще не пригодны для жизни. Пациентов скоро должны были перевести в лучшие условия.

«Специально было освобождено здание психоневрологической больницы, которое восстанавливается. И к началу 2014 года туда должны были быть переведены из вот таких корпусов. Ну вот, к сожалению, не успели это сделать», – сказал новгородский губернатор Сергей Митин.

Врачи, работающие с душевнобольными, считают, что к безопасности таких пациентов надо относиться особенно внимательно. Тем более после страшной череды подобных пожаров в стране.

Психиатр и заслуженный врач России Роман Войтенко уверен, что трагедии можно было избежать и даже малоподвижных пациентов можно организовать для эвакуации.

«Во-первых, само помещение, которое никуда негодное для настоящего проживания, второе это нет наработок у персонала, и третье эта система не была проработана как система защиты на всякий случай», – говорит Войтенко.

Правозащитники настаивают на том, что проблема куда глубже. По их словам, государство мало уделяет внимания тем, кто остался один на один с душевной болезнью. Как правило, таких людей изолируют от общества и лечат медикаментозно.

Уже целых 19 лет закон позволяет общественным организациям контролировать работу психиатрических больниц и интернатов. Но это по-прежнему одни из самых закрытых медицинских учреждений.

По словам руководителя петербургского аппарата уполномоченного по правам человека Ольги Шатниковой, когда есть корпоративные интерес, то всегда появляется возможность что-то скрыть.

Психиатрические диагнозы становятся и предметом наживы, утверждают правозащитники. Этим давно пользуются мошенники чтобы, к примеру, завладеть чьей-то квартирой или бизнесом. Оспорить заключение врача становится так же сложно, как и выбраться из горящей лечебницы.

«Существуют, безусловно, случаи, когда мы вытаскивали людей из психоневрологических интернатов. Но это только через суд. Только благодаря родственникам, юристам, знакомым. И возможно это не одному человеку, а нескольким. Инициируется судебное заседание и прочее. Если человек сам захочет это сделать это практически невозможно, – говорит президент Гражданской комиссии по правам человека в России Татьяна Мальчикова.

От сгоревшего новгородского интерната до деревни Светлана в Ленинградской области несколько сотен километров. Здесь тоже живут люди с умственными отклонениями. Но никого из жителей деревни Светлана не назовешь беспомощными. А вот приезжали они сюда совсем в другом состоянии – не приспособленные к сельской жизни, зачастую агрессивные и не желающие меняться. Секрет исцеления этих людей привезла в Россию англичанка Сара Хагнауэр. Именно на ее родине появились первые такие общины.

«Человек, когда понял, что тот хлеб, который он испек и принес в дом, он для людей, этот человек по-другому себя ведет, чем, скажем, пациент, который находится в позиции больного, который ничего для себя сделать не может», – говорит Сара Хагнауэр.

Изо дня в день без работы не остается ни один житель деревни. Кто-то трудится в огороде, кто-то в коровнике, кто-то готовит чайную смесь на зиму. И даже тапочки, что носят местные жители, и те сделаны в Светлане.

Выжить деревне Светлана помогают труд инвалидов, их пенсии и спонсоры. Еще один выход сегодня для тех, у кого родственники больны или нуждаются в ежечасной помощи по старости платить деньги за уход в частных пансионатах.

За сумму в 45-65 тысяч рублей в месяц сотрудники пансионата обещают счастливую старость каждому своему пациенту.

Как уверяют руководители пансионата, его постояльцы могут рассчитывать на любую помощь, будь то медицинские услуги или даже прихоти пожилых людей.

А пациенты «Оксочи» той ночью в пятницу, 13, как и в предыдущие ночи, были брошены на произвол судьбы. Почти 60 человек больных на попечении единственной медсестры в плохо приспособленном к проживанию здании.

Грядущий вторник в Новгородской области объявлен днем траура, будут приспущены государственные флаги, как совсем недавно в подмосковном Раменском. И почти наверняка страну захлестнет серия проверок подобных учреждений.